Князья Русс, Чех и Лех. Славянское братство
Шрифт:
— Остается ждать, когда с него снимут цепи, — наконец проговорил Русс. — Может, тогда ему как-то удастся выбраться из дворца.
— Зато и надзор за ним будет удесятерен, — возразил ему Лех. — За каждым шагом будут следить. И не только охранники, но и слуги, и охрана на выходе…
— И как он не догадался сказать часовым, что послали с поручением! — с огорчением воскликнул Русс.
— Видно, не ожидал, что деньги станут проверять. А тут, как назло, этот настырный часовой попался.
— Так, не так, а нам не легче, — подвел
— Что делать будем?
— Возвращаться надо, — ответил Русс. — Что толку время впустую проводить? Не сможем мы освободить Тибула.
— А ты что скажешь? — обратился Чех к Леху.
— Сбежать легче всего, — рассудительно ответил тот. — Да и что мы скажем Аврелию, как в глаза поглядим? Нет, тут надо подождать сколько можно, поразмыслить, пораскинуть мозгами, может, какие лазейки откроются…
— Какие лазейки? Думать, что вандалы такие дураки и на волю выпустят ценного пленника?
— Кто его знает, кто его знает, — трогая с рыжцой бороду, задумчиво отвечал Лех…
— Хорошо, остаемся, — подытожил Чех. — Торгуем и наблюдаем за дворцом.
Все понимали, что решение принято больше для успокоения совести и какие-нибудь новые возможности освободить Тибула вряд ли появятся.
Прошло еще два дня, которые не принесли ничего нового. На третий день к Леху подошла богато наряженная девушка, стала придирчиво перебирать драгоценности, деловито прицениваясь. Чех, стоявший неподалеку, остолбенел: это была дочь конунга, которая в скором времени должна была выйти замуж за княжича из племени лангобардов. Решение созрело моментально: похитить княжну, а потом обменять ее на Тибула!
Лех перед ней бесом:
— А вот кольцо с сапфиром необыкновенной красоты, все придворные будут любоваться, глаз не оторвут… Или красивое колье, которое тебе, княжна, едва ли когда приходилось видеть. Суди сама: изумруд в кольце семи крупных сапфиров напоминает глаза влюбленного юноши…
Однако княжна оказалась глухой к соблазнам купца, товар ее явно не привлек, и она уже собралась уходить, как к ней подступил Чех:
— Может, княжну заинтересует византийское ожерелье изумительной красоты, которое хранится у меня в хижине. Я везу его для супруги бодричского князя, моего господина. Но я знаю, что у княжны скоро состоится свадьба, ради такого случая я готов уступить его, хотя мне нелегко на это решиться…
Княжна заколебалась. Как видно, ей хотелось увидеть необыкновенное украшение, но она не решалась пойти с незнакомыми мужчинами, тем более что была без охраны.
— Наша хижина рядом с дворцом, — убеждал ее Чех. — Вот она, всего в двадцати шагах отсюда.
— Так принесите ваше ожерелье сюда, — нетерпеливо проговорила она. — Если оно мне понравится, я наверняка его куплю.
— Нет, княжна, — уперся Чех, втайне надеясь на всесильное женское любопытство и непреодолимую тягу к украшениям. — Ожерелье стоит целого состояния, а тут шныряют
И княжна решилась.
— Хорошо. Идемте смотреть ваше небывалое сокровище.
И первой направилась в хижине.
Чех незаметно подмигнул Леху и Руссу, приказывая следовать за собой.
Княжна смело вошла в помещение. Чех для вида покопался в сундуке, ожидая, когда войдут братья, а потом резко обернулся и закрыл ладонью рот девушки. Лех и Русс в это время схватили ее за руки и ноги и, несмотря на яростное сопротивление, опутали веревками, завернули в ковер и вынесли к телеге. Там они положили ее в приготовленную нишу. Лех поспешно запряг коней, а Чех и Русс перетаскали товары.
И вот они уже едут к крепостным воротам, напряженно всматриваясь в охрану: заметят что-нибудь подозрительное и задержат или пропустят беспрепятственно? Сердца у всех троих колотились бешено. Лех, не торопясь, остановил коней, Чех спрыгнул с телеги, не спеша направился к трем воинам, на ходу стараясь определить, кто из них старший. Кажется, этот, у него шлем из металлических пластин, а не из кожи и ножны меча нарядней. Чех поздоровался, спросил:
— Как служба? На месте не стоит?
Это была шутка, и старший ответил на нее тоже шуткой:
— Нет, служба идет. Да еще денег немного подбрасывает.
— А у нас что-то товар не в ходу в вашем городе. Хотим счастья попытать в другом месте.
— Что ж, дело верное. Может, там повезет.
Чех вынул кошелек с сестерциями — римскими монетами. Все трое жадно уставились на него. Он долго отсчитывал, протянул старшему положенное за проезд. Тот мельком взглянул, на лице появилось разочарование.
— Знаю, знаю, — опережая его слова, сказал Чех. — Служба у вас тяжелая, поэтому надо сверх того на вино и закуску подкинуть.
И щедро высыпал горсть серебряных монет.
Охранники облегченно вздохнули, заулыбались, а старший объявил:
— Ну уж точно тебе, славянин, в другом месте повезет!
Они уступили дорогу, и братья выехали в чистое поле. Стоял жаркий день. В просторном небе ни облачка, воздух застоялся, в ушах звенел стрекот цикад и кузнечиков. Но путники не чувствовали жары, им было ни до цикад, ни до кузнечиков. Нервы их были напряжены до предела.
— Через какое время, по-вашему, хватятся княжны? — спросил Чех.
— У нас не больше часа, — предположил Лех. — Няньки разные, девушки придворные, от которых княжна ушла, долго терпеть не будут, кинутся искать. Так что вскорости жди погони.
— Мы проедем вон до того поворота и свернем на проселочную дорогу, — сказал Чех. — Я заранее придумал, каким путем будем увозить Тибула, этого плана и будем придерживаться. За тем лесом течет большая река, возле нее запутаем наши следы. Вода все покроет и прикроет.
Оглянулся назад и — Леху: