Кобыла-охранница
Шрифт:
Достигнув двух вагонеток, я с радостью поняла, что мне придётся топать не так уж и много. Забравшись в одну из них, я с облегчением села. Тут было достаточно места для одного пони или двух, если бы они играли в обнимашки. П-21 посмотрел на меня из второй вагонетки, и со вздохом покачал головой.
— Ты удивительная пони. Нелепая, но удивительная.
— Спасибо. И я благодарна тебе за то, что ты сумел обезвредить все эти ошейники.
— Я рад, что не было несчастных случаев, пока я занимался ими, — ответил он со странной самодовольной улыбкой. — И я рад, что ошейникам
Я оглянулась с беспокойством.
— Что… ты собираешься использовать их в шахте? — Я почесала свою дёргающуюся гриву и заметила, что на одну из платформ, что-то поставили. Толпа начала пятиться назад.
— Лучше, — сказал он, и тут из толпы появился пони. Его передние ноги распухли до размеров дыни, а от недавних побоев он стал похожим на блотспрайта. Но вид десятков рабских ошейников, одетых на толстого пони, заставил мою кровь похолодеть, несмотря на жару. — Во имя справедливости!
О Селестия, что, чёрт возьми, заставило тебя это придумать, П-21? С улыбкой на устах, Дасти передала мне небольшое устройство того пони, по которому я вдарила своими копытами во время побега. В прибор была встроена блестящая красная кнопка.
— Мы подумали предоставить тебе право дать этому ублюдку то, чего он заслуживает.
Я почувствовала себя так, будто меня окатили холодной водой.
— Вы… вы… мать вашу… совсем из ума выжили? — прошептала я так тихо, как могла. П-21 дёрнулся, будто я выстрелила ему в лицо телекинетической пулей. Толпа обезумела, топая копытами и выкрикивая проклятья. Я взглянула на жалкую, всхлипывающую массу в конце платформы.
— Мама… мамочка, — заикаясь, повторял толстяк. Он весь дрожал, и казалось что вот-вот хлопнется в обморок.
— Прости, но о чём тут можно думать? Этот администратор ответственен, возможно, за смерть сотен пони. Он управлял Бримстоуном годами! — тихо произнёс П-21. — Каждый пони здесь пострадал от его копыт. Это справедливость!
— Чёрт! Это не справедливость! — прошипела я, глядя на бывшего администратора, не в силах коснуться этой кнопки и не в силах отвести взгляд. — Это убийство!
П-21 убил бы меня прямо здесь, если бы мог. Холодная ярость отражалась в его глазах, когда он склонился ко мне.
— Ты знаешь, что такое хренова справедливость? Это значит поступать с другими так, как они поступают с тобой.
«Будь милой.»
— Убить подонка, чтобы убедиться, что он никогда не сделает это ещё раз.
«Будь милой.»
— Убедиться, что каждая сволочь, которая просто подумает повторить его преступления заколеблется, потому что знает, что может столкнуться с подобным наказанием.
«Будь милой.»
— Вот что такое справедливость!
«…Будь милой…»
Эти пони нуждались в справедливости. Но что такое, эта справедливость? Смерть надзирателя не вернёт к жизни ни одного из убитых ими рабов. Принесёт ли она мир? А, может быть, кто-нибудь решит, что этого не достаточно и решит убить и одного из охранников?
В любом случае, он уже
«…будь милым…»
«Ставки сделаны.»
— Слушайте! — закричала я, во всю силу своих лёгких. Тут мир вокруг меня крутанулся, и я едва не вывалилась из вагонетки, но магия Дасти предотвратила встречу моего лица с землёй. Крики толпы постепенно стихли, и все взоры устремились на меня. — Я знаю, что вы хотите убить этого пони. Я знаю, что он этого заслуживает, и я знаю, что он причинял вам страдания изо дня в день.
Я закрыла глаза, пытаясь устоять на металлической поверхности.
— Много лет назад началась война между зебрами и пони. Я видела много её жутких отголосков: ненависть, кровь, кровавые побоища. Некоторые пони думают, что бомбы положили этому конец, но это не так. Эта война длится и по сей день и продлится до тех пор, пока мы не перестанем враждовать друг с другом. Каждый раз, когда мы убиваем кого-нибудь, мы продлеваем её.
«А что, если после этой речи я займу места толстяка?»
— Я многое узнала о пони, которые жили в то время и поняли то, до чего другие ещё не дошли. Война закончилась, и, если мы всёже хотим победить, то нам нужно поступать лучше. Становиться лучше. Не нужно больше убийств и безжалостности. Нам нужно быть… добрее.
— Я не палач. Я — Охранница. И если бы он угрожал другим пони, то я бы не прекратила бороться с ним до тех пор, пока бы он не сдался. Если бы он был угрозой вашим жизням, то я бы без колебаний убила его. Но в этом случае… я не могу сделать то, чего вы так хотите. Мне жаль. — Я левитировала детонатор Дасти Трэйлс, которая смотрела на меня с непередаваемым выражением. Презрение? Жалость? Уважение? — Я понимаю, что не смогу остановить вас, и вы всё равно убьёте его Я понимаю, что многие из вас нуждаются в этом, но я умоляю вас… пожалуйста… будьте добрыми.
Казалось, что некоторые из освобождённых рабов соперничали друг с другом за возможность тащить вагонетку. Только Глори и зебра по имени Секаши без лишних слов принялись вытягивать её из Впадины Бримстоуна. Дочка зебры шла рядом с нами. Радостные возгласы сменились бормотанием и косыми взглядами. Я пыталась выглядеть как герой. Я пыталась выглядеть вдохновляюще. Я пыталась быть лучше. Но я забыла, что Пустошь делает с героями. И я не оглядывалась.
Мои слова возымели некоторый эффект. Они были добры. Добры настолько, что позволили мне отъехать на порядочное расстояние, прежде чем нажали на кнопку.