Код Альтмана

Линдз Гейл

Котт был утонченным, привередливым человеком буквально во всем – от одежды до привычек, от связей в обществе до финансовых сделок. Своим педантизмом он пользовался как оружием против соперников. Его манеры не укладывались в нынешний стиль поведения, проникнутый грубоватым и прагматичным корпоративным духом. Кто мог догадаться о том, что в нем бушует яростное честолюбие? Кто мог заподозрить в нем хладнокровного дельца, который безжалостно избавляется от всего мешающего? Окружающие презирали его за щепетильность, усматривая в этом признак слабости, а он тем временем набирал силу.

Конкуренты замечали это, лишь оставшись далеко позади, когда они уже не могли остановить его или причинить ему ущерб.

Еще никогда у Котта не было столь многообещающих перспектив, которые могли бы сравниться с теми, что сулило нынешнее предприятие. Он с удовольствием представлял, какой успех его ждет… громадное богатство, власть, о которой не могут и мечтать его коллеги, гарантированное будущее и сделки, каждая из которых крупнее предыдущей.

На тихой безлюдной улице сержант свернул на подъездную дорожку внушительного дома, занимавшего обширную территорию в одном из самых престижных районов Манилы. Участок был огорожен высоким забором. На зеленой лужайке вздымались к небу огромные пальмы, белые стены здания увивали тропические цветы всевозможных оттенков. Это была гасиенда испанской эпохи, величественная и уединенная.

Котт подался вперед:

– Я пробуду здесь несколько часов. Сотовый телефон у вас с собой?

– Так точно, сэр. – Сержант похлопал по нагрудному карману форменной рубашки. – Желаю приятного отдыха.

Министр прошагал по терракотовым плиткам к длинному крыльцу. Парадная дверь была изготовлена из массива орехового дерева, а фурнитура, включая дверной молоток в виде свернувшейся кольцом змеи, – из полированной бронзы. Котт постучал и скорее почувствовал, чем увидел, как открылось и закрылось смотровое окошко. Дверь распахнулась. Котта встретила филиппинка, согнувшаяся в поклоне. Ей исполнилось не больше шестнадцати лет, и она была полностью обнажена, если не считать пурпурных туфелек на высоких каблуках и шелковой подвязки такого же цвета, которая почти не скрывала ее бедер. Котт даже глазом не моргнул.

Девушка проводила его в заставленную мебелью комнату, в которой стояли, сидели и лежали около двадцати женщин различных возрастов и степени обнаженности. Вдоль стены тянулся набитый бутылками бар. Девушка, не задерживаясь, миновала помещение, Котт шел следом. Двадцать пар глаз оценивающе смотрели на него. Поднявшись по плавно изогнутой лестнице, которая могла бы украсить аристократический дом в Мадриде, они оказались на втором этаже. Девушка провела Котта по коридору с темно-бордовым ковром к дальней двери, открыла ее и, улыбнувшись, отступила на шаг.

Котт вошел в просторную комнату. Ее стены были покрыты бордовыми обоями с золотой искрой и золочеными деревянными панелями. Здесь было несколько мягких кресел, маленький бар и огромная кровать с четырьмя столбиками. По-прежнему не произнося ни слова, полуголая девица закрыла дверь, и в коридоре зазвучали ее удаляющиеся шаги.

– Тебе понравилась провожатая, Джаспер? – спросил МакДермид, сидевший в уютном кресле. Он улыбался от уха до уха, демонстрируя доброжелательность. Его пухлое тело и круглое лицо казались совершенно

расслабленными.

– Господи, Ральф, она ровесница моей дочери, – отозвался Котт. – Нельзя ли нам встречаться в других местах?

– Это великолепное прикрытие, – возразил главный администратор группы «Альтман». Слова Котта нимало его не задели. – Меня здесь знают и оберегают. Вдобавок мне нравится здешняя компания, а также предлагаемые товары и услуги.

– Каждый поступает сообразно своим вкусам, – проворчал Котт.

– Ты всегда отличался демократичностью и широтой взглядов, Джаспер, – насмешливо заметил МакДермид. – Садись. Садись, черт побери, и выпей. Успокойся. Мы оба знаем, что ты отнюдь не такой добрый дедушка, каким тебя считают окружающие. Расскажи мне о Джоне Смите.

– О ком?

– О полковнике Джоне Смите, докторе медицины. – МакДермид нажал кнопку на столе рядом со своим креслом, и за стойкой бара появился филиппинец в белой куртке.

– Армейский офицер? – Котт покачал головой. – Впервые слышу о нем. А что? Какое нам до него дело? – Он окликнул бармена: – Смешайте мне мартини с водкой.

– Смит опасен, а нас он интересует по следующим причинам… – МакДермид перечислил события со времени убийства Мондрагона до эвакуации Смита из Китая.

– Он добыл копию подлинной декларации? Ради всего святого…

– Нет, – перебил МакДермид. – Декларация уже почти была в его руках, но мы забрали ее. Не знаю, видел ли Смит документ, и если видел, то понял ли его смысл. Но Мондрагон явно сознавал его важность, хотя теперь это не имеет значения, поскольку этот ублюдок мертв. Как бы то ни было, наш замысел исполняется безукоризненно. Американцы знают, что везет «Доваджер Эмпресс», но доказать этого не могут.

Бармен подал мартини на серебряном подносе. Котт с удовольствием пригубил напиток.

– Стало быть, затруднение разрешилось. Теперь мы можем действовать?

– Мы и не прекращали. Но я бы не сказал, что затруднение преодолено. – МакДермид показал свой бокал бармену, и тот тут же подошел и наполнил его. – Сомневаюсь, что Смит или те, кто его нанял, опустят руки.

– Что вы имеете в виду, говоря о тех, кто его нанял? Смит наверняка из ЦРУ. Они иногда вербуют армейских служащих.

– Я имею в виду именно то, что сказал. Судя по тому, что удалось выяснить о Смите моим людям и, очевидно, китайской тайной полиции, он не числится ни в ЦРУ, ни в других наших спецслужбах.

Котт нахмурился:

– Вы сказали, что он работает во ВМИИЗ и воспользовался этим обстоятельством для въезда в Китай. Вероятно, он выполняет разовое поручение ЦРУ. Но он не справился с заданием, покинул страну, и теперь мы можем о нем забыть.

– Возможно. Но мои люди утверждают, что он великолепно подготовлен и совсем не похож на случайного человека.

Котт сделал большой глоток:

– Кто-нибудь из ваших конкурентов пытается вставить вам палки в колеса?

– Думаю, такое нельзя исключать. Вероятно, Смит – агент-перебежчик, вероятно, из ФБР, если судить по тому, как он действовал в последние дни. Но кем бы он ни был, все мы должны соблюдать чрезвычайную осторожность… по многим причинам.