Код Альтмана
Шрифт:
– Я бы не сказал, что это единственный возможный вывод, – ровным голосом произнес Кастилья. – Нельзя ли поинтересоваться, где именно находится ваш корабль?
– В Индийском океане. – Посол посмотрел на часы. – Впрочем, к настоящему времени он мог достичь Аравийского моря.
– Понятно. И куда же он направляется?
– При всем уважении к вам, господин президент… этот вопрос вряд ли уместен. Корабль находится в международных водах, там, где суда любой суверенной страны имеют право идти в любой порт.
– Господин посол, мы с вами знаем, что это
– Какие же интересы отстаивают Соединенные Штаты, преследуя безоружное коммерческое судно в международных водах?
– Именно это я пытаюсь вам втолковать, господин Ву. Мне ничего не сообщали о «Кроуве», и я не знаю никаких подробностей, даже того, действительно ли ваш сухогруз находится неподалеку от нашего фрегата. Но я не думаю, что вы ошиблись, и могу только предположить, что данная ситуация возникла в результате какой-нибудь заурядной операции нашего военного флота.
– Слежка за китайским торговым судном стала для Америки заурядным явлением?
– Все это чушь собачья, и вы прекрасно об этом знаете! – вспылил президент. – Каковы бы ни были причины этой предполагаемой слежки, я их выясню. У вас все, господин посол?
Ву Баньтиаго даже глазом не моргнул. Он встал.
– Да, господин президент. Мне остается добавить только следующее. Мое правительство поручило передать вам, что мы будем отстаивать свое право свободно перемещаться в любой точке международных вод. Включая противодействие попыткам Соединенных Штатов остановить судно либо атаковать его.
Президент поднялся на ноги еще быстрее.
– Передайте своему правительству, что, если ваш сухогруз нарушает какие-либо международные законы, правила либо общепринятые ограничения, мы оставляем за собой право вмешаться, чтобы прекратить подобные нарушения.
– Я ознакомлю свое правительство с вашей точкой зрения. – Ву кивнул президенту и Оурею, четко развернулся и покинул Овальный кабинет.
Кастилья и Оурей смотрели вслед послу, пока за ним не закрылась дверь.
– Они не знают, какой груз перевозит «Эмпресс», – проронил наконец президент.
– Не знают. Но разве это что-то меняет?
– В обычной обстановке я бы сказал – нет. Но на сей раз я заметил в поведении посла особенную натянутость. Ты согласен?
Оурей сложил ладони между коленями и подался вперед:
– Я не уверен. Его последние фразы прозвучали как стандартное предостережение. Обычный дипломатический прием.
– Формальность, которой следовало ожидать. Однако Ву – великий мастер нюансов, и у меня возникло впечатление, будто бы он намекал, что его предостережение действительно является формальностью. В сущности, он давал понять, что это пустая угроза.
– Возможно. Но он знает, что мы солгали по поводу «Кроува».
– Разумеется. Но он не стал изобличать меня и заявил формальный протест только после того, как я дал понять, что разговор окончен. Ему не оставалось ничего другого, иначе он ушел бы, как говорится, с пустыми руками.
– Он явно не хотел поднимать
– Его внешний вид был двусмысленным, – сказал президент. – В этом и заключается намек. Пекин – во всяком случае, большинство членов Постоянного комитета – в растерянности. Они не могут позволить, чтобы Китаем помыкали на глазах у всего мира, каковы бы ни были обстоятельства. С другой стороны, насколько я понял, они не стремятся к конфронтации. Они не хотят, чтобы об этом инциденте стало известно по крайней мере сейчас. Они предоставляют нам определенную свободу действий и немного времени.
– Вопрос лишь, сколько именно?
– По крайней мере до тех пор, пока «Эмпресс» не окажется так близко к Басре, что мы будем вынуждены приступить к активным действиям. – Президент печально покачал головой. – Либо до тех пор, пока об этом предприятии не пойдут слухи и оно попросту не лопнет, вызвав при этом скандал.
– В таком случае сведения о нем нужно хранить в тайне.
– И добыть доказательства.
Оурей все еще сидел, подавшись вперед, как будто его внутренности терзала острая боль. Его старческое лицо осунулось.
– Выслушав вас и посла Ву, я еще больше убедился в необходимости соблюдать строгую секретность. Тем не менее настала пора посвятить в это дело военного министра Стэнтона, госсекретаря Пэджетта и вице-президента Эрикссона, поскольку китайское правительство заявило официальный протест. Стэнтону и Пэджетту нужно подготовиться. А если с вами – не дай бог – что-нибудь случится, ситуацию придется улаживать вице-президенту. Его необходимо немедленно поставить в известность о случившемся. Потом на это может не хватить времени.
Кастилья задумался:
– Как насчет начальников объединенных штабов?
– В настоящий момент достаточно того, что Броуз в курсе событий. Остальные могут взвиться на дыбы и осложнить ситуацию.
– Хорошо, Чарли. Я согласен. Собери совещание. С участием Броуза.
– Слушаюсь, сэр. Спасибо, сэр.
Оставшись один, президент повернулся к высоким окнам позади своего стола. На несколько секунд перед его мысленным взором появился маленький мальчик, и он улыбнулся. Мальчик был похож на него – слишком крупный для своего возраста, с копной соломенных волос. Он нетерпеливо протягивал руки мужчине. Мужчина низко наклонился, чтобы поднять мальчика, но его лицо было расплывчатым, словно не в фокусе. Мальчик не мог рассмотреть лицо мужчины, не мог рассмотреть своего отца.
Гонконг
Выйдя из здания компании «Донк и Ла Пьер», Джон протиснулся сквозь толпу и поток машин и пересек улицу Стэнли, направляясь к кафе-мороженому «Оленья ферма». Воздух сотрясали рев клаксонов и китайские ругательства. Смит заказал чашку кофе и принялся наблюдать за зданием, которое только что покинул. Он ждал, что оттуда появятся люди – в форме либо в гражданском – и начнут его искать. Убедившись в том, что из здания никто не вышел, он остановил такси и поехал в отель.