Код Атлантиды
Шрифт:
– Правильно, – ответила Сара. – Только… Крото и Смолли заработали Нобелевскую премию, получив всего лишь самую малость фуллерена. О чем-то большем пока можно только мечтать.
– Теперь нет.
– Вы определенно не создали этот алмаз – в таком случае не приехали бы ко мне. – Сара взглянула на Балджера и многозначительно спросила: – Где вы его нашли?
– В Антарктике.
Ничего подобного она никак не ожидала услышать.
– Простите?
Хоутон засунул руку в карман, достал еще один камень и бросил его Саре.
– Очередной сюрприз.
Она сравнила
– Тоже из Антарктики?
Хоутон покачал головой.
– Нет, – ответил он. – Из другого места. На сборы у вас два часа.
– Из другого места? Не из Антарктики? Что это за место? Где оно?
– Там, где определенно теплее, чем в Сибири.
Сара поднялась, начала убирать в ящик инструменты. Хоутон и Балджер уже повернулись к двери. Сара напряженно размышляла. Теплее, чем здесь? Это хорошо. Что угодно, только не холод.
Она посмотрела на камень. Фуллерен С-60. Насколько ей удалось определить, он был интегрирован с другим алмазом – еще более прочным, полученным в середине девяностых гарвардскими профессорами и названным «диамонит». Молекула бакиболла состояла из шестидесяти атомов углерода и представляла по структуре выпуклый многогранник, имеющий форму футбольного мяча. В соединении с диамонитом фуллерен С-60 образовывал соединение пугающей крепости – в десять или даже в сотню раз более прочное, нежели обычный алмаз. Появиться в природе естественным путем эта штуковина просто не могла.
– Разрезать такой камушек удастся только мощным лазером, – сказала Сара, содрогаясь от волнения. Диамонит и С-60? Это было не только открытием века, но еще и ее билетом на отъезд из этой дыры. Наконец-то выдался шанс заняться поистине исследовательской работой. – Надо провести еще кое-какие тесты, – заявила она, возвращая образцы.
– Уже проводятся, – ответил Хоутон. – В Женеве.
– Туда вы и направляетесь?
Хоутон лишь кивнул, раскрывая дверь и впуская внутрь свистящий ветер. В курс дела Сару ввел Балджер.
– Самые мощные на свете лазеры в Женеве. С момента обнаружения этих камней в море Росса за «Ролой» пристально наблюдают. В последнюю неделю Торн бывал в Белом доме чаще, чем вице-президент. Нас поддержит правительство и армия – если только тесты в Женеве дадут положительные результаты. Тогда мы станем единственным поставщиком С-60 во всем западном мире.
Хоутон поднял воротник куртки.
– Полагаю, нет нужды объяснять вам, мисс Келси: китайцы лезут из кожи вон, чтобы на каком-нибудь из этапов опередить нас. Мы хотим назначить вас ответственной за геологическую разведку на втором участке. Изучите все, что сумеете. Покончив с делами в Женеве, мы заедем за вами и заберем. На выполнение задания у вас несколько дней – не недель.
Сара на миг лишилась дара речи. И поежилась, замороженная ледяным ветром.
– Откуда вы меня заберете? – спросила она нерешительно.
– В Антарктику мы отправимся очень скоро, – добавил Хоутон.
Дверь за ним захлопнулась.
ВЗАИМОСВЯЗИ
Вселенная,
Внизу свирепствовала буря. Проливной дождь и шквальный ветер. Ледяные потоки на фоне устрашающе черного неба вдруг становились блестяще-белыми, когда хмурое тяжелое облако пронзал очередной разряд молнии.
Новэмбер Драйден, сделав нетвердый шаг вверх по проходу, никак не ожидала, что самолет опять качнет. Она вцепилась в подголовник сиденья, и Ричарду Скотту пришлось схватить стаканчик с откидного столика, чтобы не расплескалась вода.
Он взглянул на студентку.
– Ты в порядке?
Новэмбер провела рукой по губам. Лицо ее было белым как полотно, на лбу поблескивали капельки пота.
– Неужели я выгляжу нормально, профессор?
– Нет. Ужасно выглядишь.
– Тогда зачем задавать глупые вопросы? – проворчала Новэмбер, устремляясь в ближайшую уборную.
Человек, сидевший рядом со Скоттом, одобрительно кивнул.
– Славная девочка.
Скотт улыбнулся – исключительно чтобы не показаться невежливым – и продолжил читать поразительный геологический доклад Сары Келси. Зачем ему прислали все эти материалы, для Скотта до сих пор оставалось загадкой. Неожиданно он вспомнил о том, что первым литературным произведением в истории человечества считается «Эпос о Гильгамеше», запечатленный на клинописных табличках. На его основании позднее был придуман библейский рассказ о Всемирном потопе и Ноевом ковчеге. Может, этот тип, Ральф Мейтсон, полагал, что найденные им доклинописные тексты содержат ту же историю? Потому и прислал Скотту доклад Сары Келси, так сказать, чтобы настроить на нужный лад. Очень интересно…
– Что вы думаете по поводу археологических исследований в Антарктике?
Скотт вскинул голову, отрываясь от чтения.
– Простите?
Самолет опять качнуло. Незнакомец указал на набор таких же документов на своем откидном столике.
– Здесь об этом написано.
Скотт посмотрел на соседа с подозрением. У него была испанская наружность, южный загар и густые черные волосы. Он сидел со скучающим видом, прислонившись к иллюминатору, но губы его трогала едва уловимая улыбка.
– Я… гм… до этого места еще не дочитал. Простите. Откуда вы меня знаете? – спросил Скотт.
Человек приподнял руку с бумагами. «Сказания о Всемирном потопе. Обзор мифологического наследия о самовоспроизводящемся начале». На последней странице красовалась фотография Скотта.
– Я всегда обращаю внимание на детали, – сказал незнакомец. – А вы нет? Я читаю вашу работу, вы – Сары Келси. – Он вздохнул. – Моя, по всей вероятности, не занимает никого… Однако, несмотря ни на что, идеи археологических исследований в Антарктике я нахожу бредовыми. Вы представляете, насколько там холодно? Кто, черт возьми, мог жить в таких условиях? И кто на эти раскопки отважится?