Код Шекспира
Шрифт:
Джейк сам впервые узнал все подробности только сегодня утром.
— Да. Однако суда не было. Только слушания, на которых зачитали обвинение.
— Но даже и в этом случае я не верю, чтобы кого-то выпустили под залог после обвинения в ереси. Людей сжигали. — Она сделала пометку у себя в блокноте. — Они никого не выпускали. Никогда.
— Кстати, я говорил с Суниром.
— И что он сказал?
— Он был взволнован, а потом предложил мне почитать семьдесят четвертый сонет. — Джейк полистал свои заметки и быстро нашел текст, который записал утром. — Вот, послушай:
Когда меня отправят под арестБез выкупа,57
Перевод С. Маршака.
Мелисса, речь идет о фальшивом убийстве в Дептфорде, которое началось с «ареста» и «залога».
— Ты считаешь, что это был Марло, говорящий из могилы?
— Да. Вот почему нам необходимо взглянуть на обвинения. И установить, кто заплатил залог. Очевидно, у Марло появилась возможность свободно перемещаться по Лондону в течение двух недель после слушаний. Вполне достаточно времени, чтобы покинуть страну. Тот, кто заплатил залог, был человеком влиятельным — и он был готов потерять свои деньги.
— Все сходится. Ты говоришь, что тела не нашли?
— Не нашли. Свидетели давали клятву относительно какого-то тела, но они никогда не встречались с Марло: то были простые торговцы, жители Дептфорда. Тело могло принадлежать кому угодно. Настоящего опознания не проводили, погребения тоже. Тело, опознанное свидетелями, попросту исчезло. Записи о погребении отсутствуют.
Мелисса нахмурилась.
— Значит, это мог быть пьяный матрос. Или какой-нибудь бродяга, которого подобрали на улице. Или жертва чумы.
— В любом случае, никто его не искал.
Джейк вдруг увидел, как лицо Мелиссы изменилось, словно она вспомнила какую-то очень важную деталь.
— Джон Пенри, — тихонько пробормотала Мелисса.
— Что? Кто это такой?
— Подожди меня здесь, я сейчас вернусь. — И с этими словами Мелисса поспешила к ближайшему свободному компьютеру.
Она вернулась через двадцать минут. У нее было хмурое выражение лица, как у человека, который только что узнал горькую правду и сожалел, что не остался в неведении. Джейк пытался привести в порядок свои заметки, но у него ничего не получалось. Мелисса уселась за стол напротив него, как это бывало, когда она выигрывала какие-то соревнования или конкурсы в школе.
— Я так и думала, — сказала она.
Все еще недовольный тем, что его оставили одного, Джейк сердито проворчал:
— Что ты думала? И что ты проверяла?
— Я проверяла даты, все сходится. — Она посмотрела куда-то в пустоту, а потом вновь обратилась к своему блокноту. — Папа, за день до предполагаемой смерти Марло, двадцатого мая тысяча пятьсот девяносто третьего года, и за два дня до дознания неподалеку от Дептфорда казнили еще одного еретика, пуританского мученика по имени Джон Пенри, который учился вместе с Марло в Кембридже.
Джейк оторвался от своего блокнота, где он пытался делать стенографические заметки, и нахмурился.
— Но через два дня тело могло выглядеть не лучшим образом.
— Это Англия, а не Эверглейдс. [58] К тому же то было время чумы и смерти. И от здоровых-то людей плохо пахло, а о судебной медицине тогда не имели ни малейшего представления.
Он посмотрел на свою замечательную дочь со смесью гордости и скептицизма.
— Любопытно, — произнес Джейк и понял, что для Мелиссы это прозвучало как критика. Но было уже слишком поздно отступать, и он устремился вперед. — Так или иначе, но это лишь предположение, хотя оно и увлекает. И прекрасно вписывается в остальную часть гипотезы…
58
Национальный парк Эверглейдс (в 40 милях к югу от Майами, США, штат Флорида).
— О чем ты? Давай расширь мои горизонты.
— Извини, признаю свою ошибку. Послушай, я рад, что ты готова объективно оценивать новую информацию. Я лишь хочу сказать: я не верю, что Марло мог наблюдать за «убийством», да и Уолсингем не стал бы в этом участвовать. У меня сложилось впечатление, что Марло был джентльменом в классическом смысле этого слова и он не ходил в портовые таверны, несмотря на свою репутацию.
Мелисса заметно смягчилась.
— Вероятно, именно по этой причине в Вестминстерском аббатстве так долго не хотели его признавать, — заметила она, тут же забыв об обиде. — Как в истории с Ватсоном.
— Я о нем впервые слышу.
— Я читала о Ватсоне, когда изучала творчество Марло. Кристофера вызвал на дуэль человек по имени Брэдли, который постоянно его задевал. Близкий друг Марло Томас Ватсон, который и сам был поэтом, вступил в схватку и убил Брэдли. Ватсона и Марло взяли под стражу, но полностью оправдали — ведь они защищали свою жизнь.
Джейк откинулся на спинку стула и постучал по ладони ручкой — привычка, доставшаяся ему от репортерской деятельности.
— Получается, что дуэль делает его головорезом не в большей степени, чем, к примеру, Александра Гамильтона. [59]
59
Александр Гамильтон (1755–1804) — государственный деятель США, видный деятель Первой американской буржуазной революции.
— Верно. Кроме того, мне удалось найти слова Габриэля Гарвея о Марло. Просто очаровательный человек.
— Кажется, это он сказал, что Оксфорду следует «потрясать копьем»?
— Он самый. — Мелисса открыла блокнот. — Гарвей был поэтом и проповедником, это он написал триумфальную поэму, воспевающую смерть Марло, полную любви и всепрощающих христианских фраз, как, например: «Он и чума соперничали за победу в партии»; «кичливый человек превозносит свои чудовищные мысли»; «страшная болезнь пренебрегает его льстивым тщеславием»; «презрительно улыбаясь, вспоминая его Тамерлана, [60] он нанес завершающий удар».
60
Имеется в виду трагедия К. Марло «Тамерлан великий».