Код Вавилона
Шрифт:
Он пригладил ладонями свои темные, по-военному коротко подстриженные волосы, выпил хороший глоток коньяка и холодно посмотрел на своего заместителя Колина Глейзера.
Колин Глейзер мог бы сойти за брата-близнеца молодого Алена Делона. Год назад Марвин сделал его шефом службы безопасности по работе в Европе, даже не спросив его согласия, еще раз давая тем самым понять, что все определяет он.
Барри был шефом службы безопасности Преторианцев,причем уже пять лет. Бог был для него неким реликтом до тех пор, пока на первой войне в Персидском заливе рядом с ним
Тогда, в тихие и звездные пустынные ночи, он припомнил забытые молитвы своей юности. На солдатской койке, в палатке, хлопающей брезентом на ветру пустыни, он заключил однажды ночью среди храпящих товарищей новый союз с Богом и дал обет вечной верности и повиновения.
Послевоенная жизнь привела его в контрразведку на военно-морской базе в Сан-Диего, где он годы спустя столкнулся с Преторианцамии примкнул к ним. Марвин и Барри сразу нашли общий язык. Оба пришли к Богу на войне. Марвин — во Вьетнаме, а Барри — в Персидском заливе. Оба видели в войне необходимое испытание, чтобы обрести свой истинный путь. Для Марвина к тому же был значим опыт Барри в контрразведке, этот опыт хорошо ложился в его планы, и он сделал его шефом службы безопасности.
Барри создал команду, целиком и полностью преданную Марвину и его целям. Погоня за древностями была до сих пор их важнейшей задачей, потому что от этого зависело признание братства мирян в качестве церковного ордена.
— На этот раз провала допустить нельзя, — пробормотал Барри, падая в кресло. Они поселились с удобствами в одном из берлинских шикарных отелей. — Иначе я застряну в заднице.
— Да уж не застрянешь, — Глейзер пялился в телевизор и прибавил громкость, которую он отключил на время телефонного разговора Барри с Марвином.
«Ты только того и ждешь», — подумал Барри, налил себе еще коньяка и припомнил события последних дней.
Поначалу они несколько месяцев не могли идентифицировать Форстера в качестве загадочного музейного мецената, который делал предложения музеям Берлина, используя все время разных посыльных и разные каналы. И только полторы недели назад им это наконец удалось — когда они сумели отследить маршрут последнего посыльного от Берлина до женевского охранного предприятия.
Их выбор пал на Фредерика Берга. Этому человеку уже недолго оставалось до пенсии, он был приземистый, полноватый, с пухлым лицом и глазами проворной белки, которые постоянно смотрели виновато. Он отвечал за подбор персонала в том охранном предприятии, которое предоставляло последнего посыльного, и за пачку долларов был готов продать все, что они хотели знать.
Решающую информацию от Берга Барри получил днем в субботу в Кафедральном соборе св. Петра в женевском Старом городе.
— Наши люди сегодня с утра загружают транспорт. Он готовится к отправлению завтра вечером. В Париж. Лувр. Прибывает туда утром в понедельник. Выгружается. Ночует там. А во вторник следует дальше в Берлин. Вечером в среду отправляется назад.
Они уже несколько дней следили за виллой Форстера в Коллонж-Бельрив и наблюдали его прибытие к вечеру субботы. Старик все воскресенье продержал их на ногах. Он ездил в парк Малагну и любовался в Mus'ee d'histoire naturelleкопией
Его телохранитель Антонио Понти всегда находился при нем. Он отвез антиквара назад на виллу, и поздним вечером они выехали в направлении Франции.
Люди Барри следовали за этим транспортом, но незадолго перед тем, как начать нападение, позвонил по телефону Берг с ужасным известием:
— Он не сопровождает транспорт в Лувр.
— Я своими глазами видел его в «Ягуаре», — возразил Барри. — Вместе с его телохранителем.
— Так и есть. Понти — это отвлекающий маневр. Он охраняет дублера, очень похожего и хорошо подготовленного. Но это не Форстер.
— Почему вы так уверены?
— Я только что разговаривал с моим шефом. Он охранял отъезд транспорта с виллы и пару минут назад вернулся в контору. Он узнал дублера и заговорил об этом с Понти. Форстер уже несколько часов находится на пути в Берлин с очень важными предметами.
Звонок на несколько минут парализовал Барри, пока он не решился поверить Фредерику Бергу. Он развернулся и погнал в сторону Берлина, в то время как Колин Глейзер напал со своей группой на транспорт вскоре после пересечения французской границы. Фредерик Берг не соврал, и Барри был рад, что дал этому человеку на пару долларов больше.
От Антонио Понти, верного и преданного телохранителя антиквара, они узнали номер, марку и цвет машины — после того как Глейзер приставил ему ко лбу дуло пистолета.
Барри передал информацию берлинской резервной группе, которую тут же поднял на ноги. Мотоциклисты мчались из Берлина добрых двести пятьдесят километров по автобану к Хермсдорфскому перекрестку, где сходятся дороги А4 с запада и А9 с юга. Не имело значения, какой из этих путей выбрал Форстер, отсюда на Берлин шла уже одна дорога — А9.
Группа обнаружила машину сразу после перекрестка — у места, где велись ремонтные работы. Там экипаж сымитировал поломку на дороге и приборами ночного видения проверял проезжающие мимо машины, которые на неисправном участке вынужденно замедляли ход.
Это известие радовало Барри целых несколько минут. Ноэль Бейнбридж все хорошо подготовил, захватив два грузовика. Однако потом Барри пришлось пережить фиаско в нескольких сериях, не имея возможности вмешаться, поскольку он получал информацию на мобильник. Он находился на расстоянии в сотни километров, когда его группа была уничтожена.
Дрезден
Ночь четверга
Уэйн Снайдер проклинал чудовищные меры безопасности, принятые на фирме. Они установили такой порядок, чтобы ни один сотрудник не имел на своем системном блоке дисковода или носителя для записи вводимых данных. Чтобы записать какие-то данные, нужно было получить на это разрешение «админов», как сокращенно называли системных администраторов. И те четко отслеживали, что копировалось. В случае сомнения они даже уточняли в штаб-квартире, как поступить. У них хватало наглости контролировать даже электронную почту и информационные потоки.