Код Вавилона
Шрифт:
— Тем лучше. — Крис рассмеялся, забавляясь. — Значит, вы уже знаете, насколько ценны эти предметы.
Она высокомерно улыбнулась и слегка надавила на стол ладонью:
— Рицци — или как уж там вас зовут, — вы хоть знаете вообще, что вы сюда привезли?
— Ну так расскажите мне, — негромко произнес Крис.
— Таблички бесценны, если говорить об их значении для истории культуры.
— И принадлежат они Немецкому обществу востоковедов, — вмешался Брандау. Его голос слегка вибрировал и был полон нетерпеливого презрения. — Поскольку
— Найдутся другие покупатели…
— Конечно же, они есть. — Ореховые глаза Рамоны Зельнер угрожающе сверкнули: — Другие музеи, частные коллекционеры. Но как раз этого-то Форстер и не хотел. Во всяком случае, именно так мне передали его слова.
— Вы его знали?
— Нет. Он присылал ко мне своих людей. Сам Форстер никогда не появлялся. Но мы провели несколько телефонных переговоров.
— Значит, вы еще не видели эти клинописные таблички вживую? — спросил Крис, все больше склоняясь к мысли, что Форстер его здорово надул.
— Нет. До сих пор мы видели только фотографии. Хоть качеством и получше тех, что у вас в конверте. И у нас есть части текста в копии и перевод. У вас есть больше?
Крис медлил, но понимал, что без доказательств ему не сдвинуть дело с мертвой точки. Он достал из рюкзака обтрепанный чертеж на желтоватой бумаге, который обнаружил при табличках.
Рамона Зельнер без спешки взяла листок и стала разглядывать его, не отрываясь. Указательным пальцем она прослеживала линии чертежа, то и дело возвращаясь к кресту в нижней части листа.
— Вы знаете, что это такое?
— Нет, — сказал Крис. — Ни малейшего представления. Выглядит как напечатанный, как будто вырванный из книги.
— Так оно и есть. — Она проигнорировала протянутую руку Брандау и не выпустила листок. — Это чертеж местности из книги «Новообретенный Вавилон» 1913 года. Написана Робертом Колдевеем, человеком, который вел раскопки Вавилона по поручению Немецкого общества востоковедов. В этой книге Колдевей представляет результаты раскопок. — Профессорша вертела схему в руках: — Здесь не хватает расшифровки знаков… Слева — это Евфрат. Вот вся разбивка местности. Гениально снятая и начерченная, — сказала она наконец.
— Что же в ней такого особенного?
— Вы что, действительно не понимаете, что к чему? — зашипел Брандау и презрительно воззрился на Криса.
— Нет, не понимаю. — Крису хотелось влепить пастору оплеуху. Этот человек с каждой минутой становился все невыносимее.
— Колдевей — отец современных раскопок, — объяснила Рамона Зельнер. — Он первым подошел к раскопкам систематически и предпринимал замеры местности. Его метод и поныне остается основой новейших раскопок. Он установил критерии для современной археологии.
— Вы были в музее? — вдруг спросил между прочим Брандау.
— Нет, — ответил
— Жаль. — Его голос сочился презрением. — Как раз в этом году открылась специальная выставка, посвященная личности Колдевея и его достижениям. К стопятидесятилетию со дня рождения. Вам надо посмотреть. Расширяет кругозор.
— Ну, хорошо, — вмешалась профессорша и помахала чертежом. — Крест — это место, где были найдены таблички, от которых вы хотите избавиться.
— Откуда вы знаете?
— От Форстера, откуда же еще.
Крис протянул руку, и она вернула ему чертеж. Крис пристально вгляделся в него.
— Крест обозначен буквами «ЕР». А рядом — «Z». Что это значит?
— Боже мой! — Брандау презрительно закатил глаза.
— Колдевей обнаружил храм, который был возведен в честь неизвестного тогда божества, — сказала профессорша и бросила на священника предостерегающий взгляд. — Поэтому «Z». Сегодня это уже известно. То был храм богини Ишары, покровительницы юриспруденции. Возможно, вам что-нибудь говорит кодекс законов царя Хаммурапи. Вавилон имел четкую правовую систему, как раз для защиты слабых. И у них на все были свои отдельные боги. Обозначение «ЕР» относится к храму божества Нинурты.
— Расскажите мне, что написано на табличках.
Крис наблюдал за священником, настроение которого колебалось между нервозностью и нетерпимостью. В зависимости от того, какое чувство побеждало, он беспокойно ерзал на стуле, теребил свой костюм или издавал сокрушенный стон и недовольно кривился.
— Как мы можем это сделать? Таблички-то у вас, вы забыли? — Женщина обаятельно улыбнулась и демонстративно одернула ухоженными руками подол своей юбки.
— Но вы получили копию текста, вы же сами сказали, — Крис засмеялся и посмотрел ей прямо в глаза. — Именно текст вас и взвинтил. Иначе бы вы не приняли цену Форстера.
Это продлилось несколько секунд — и дождь искр в ее глазах иссяк.
— Эта цена действительна лишь в том случае, если подтвердится все, что утверждал Форстер…
— Вы же получаете их теперь намного дешевле.
— Для этого я должна увидеть таблички.
— Когда вы дадите мне деньги. — Крис широко ухмыльнулся: — Я не вижу при вас сумки. Такую сумму по карманам не рассовать.
— Денег у нас с собой нет.
— Жаль. Я не думал, что вы хотите расстроить сделку.
— Я и не хочу. Я должна проверить древности, тогда мы достанем деньги.
Разумеется, она должна была проверить. Прежде чем взяться за рюкзак, он оглянулся на соседние столы.
По улице прополз автобус и остановился у него за спиной; двери с шипением раскрылись.
Он повернул голову. Парочка в черных мотоциклетных костюмах продолжала стоять под навесом остановки. Голова мужчины была побрита наголо, а глаза молодой женщины зловеще накрашены. Брандау и Зельнер проследили за его взглядом. Она улыбнулась, потешаясь, а священник покачал головой.