Кодекс Херта
Шрифт:
— Ты попутал берега Хёрт!
— Ты продолжаешь тратить моё время, — напомнил.
— Если не будешь сотрудничать — ни ЦРУ, ни ФБР, ни вообще вся разведка США не будет с тобой работать. Все твои запросы будут иметь самый низкий приоритет. Понял меня?
Вздохнул и взял в руки телефон. Набор номера.
— Кому ты вздумал звонить? — Мари иронично изогнула бровь. — За чью юбку ты собрался прятаться?
«Слушаю,» — безразличный мужской голос.
— Это Джек Хёрт, — заговорил, игнорируя Илес. — Соедините меня с президентом.
Директор лишь хмыкнула, сложив
«Да, Джек? Что-то важное?» — голос Майки выражал некоторое удивление.
— Мистер Президент, у меня здесь важное предложение есть. Недавно у меня в штате появился детский психолог, которого до этого не было. И вот он дал оценку психологическому состоянию детей. Напомню, что благодаря бездарности отдельных личностей, Элис Грин провела в стальной коробке, фактически в одиночной камере без возможности её покидать, два месяца. Вы знаете, что такое два месяца в одиночке, мистер Президент?
Илес нахмурилась. Она ещё не понимала, что я собираюсь делать, но догадывалась, что ей это вряд ли должно понравиться.
«Эм... Я... Не думаю, что...» — растерялся Майки.
— Тогда я скажу. Мы всей Америкой прошли по охрененно тонкому льду. От катастрофы нас отделяла исключительно невероятно крепкая психика девочки. И сейчас психолог во весь голос орёт, что её срочно надо достать из изоляции. В ином случае мы можем получить неконтролируемого психа. А выпустить я её не могу, потому что стараниями персонала базы в целом, и предыдущего ответственного за проект агента в первую очередь, психика девочки находится в состоянии шаткого равновесия, где любое неверное движение приведёт к той катастрофе, что мне пока удавалось отодвигать.
«Джек, мне кажется...» — пытался вставить Майки, но я ему не дал.
— Одно неверное телодвижение, и Элис вырвет с корнем дверь своей уютненькой бронированной квартиры, заберёт парней и пойдёт в направлении ближайшего города. И будет «Халк крушить». Но это ещё не будет полной катастрофой. Окончательный звездец настанет позднее, когда кто-нибудь выяснит, а кто-нибудь выяснит, как правительство Соединённых Штатов Америки на деле относилось к металюдям. Отдельные одиночные камеры и минимум общения. И это будет конец правительству. Потому что все следующие металюди будут считать нас врагами. А в следующем году их может быть десять, сто или вообще тысяча. В лучшем случае металюди будут прорываться из страны. В худшем — соберутся в единый кулак и приедут в Вашингтон, постучаться вам во входную дверь, бросив в неё бензовоз.
В этот раз Майки промолчал, возможно, пытаясь представить столь сюрреалистическую картину.
— И поверьте, силы на это у них будут. Элис, получив сначала травму во время инцидента, когда пробудились силы, а затем просидев в одиночке, превратиться в лютого психопата. Я не удивлюсь, если она просто оставит на месте Белого Дома лунный пейзаж. И она всё ещё в нестабильном состоянии. И вот в связи с этим всем у меня есть одно предложение и один вопрос. Предложение: собрать всех, кто ответственен за подобное содержание детей напрямую, заодно взяв за задницу вышестоящих лиц,
«Но Джек! Думаю, мы сможем обойтись Доутсон...» — так, Майки внял.
А Илес даже не хмурилась, а сидела с широко открытыми глазами и осознавала масштаб проблем, всё ещё нависающих над всеми нами.
— А теперь вопрос, мистер Президент. Почему прямо сейчас передо мной сидит Мари Илес и мешает работать, приставая со всякой тупой хернёй? Может быть, она хочет сама занять моё место и показать, как надо работать?
Возникла драматическая пауза. Я смотрел на Илес, она смотрела на телефон.
«Мари, ты здесь?» — спросила трубка.
— Да, — пересохшим горлом отозвался трансвестит.
«Будь добра, не мешай мистеру Хёрту работать.»
Госпожа Директор Национальной Разведки медленно кивнула.
— Хорошо.
Поднялась и вышла из моего кабинета.
— Спасибо, мистер Президент, — закончил я разговор и оборвал вызов.
Глава 36
23 августа 2008 года
Остин, штат Техас, США
Иногда в жизни случаются достаточно странные вещи. Например, сегодня у меня странный день.
— На что она вообще надеется? — задал риторический вопрос Адам.
Он сидел на соседнем сидении и изучал переданные мной документы. Юрист, предоставленный Траском, выразил готовность защищать мои интересы в суде, куда мы сейчас и ехали.
— Ты мне скажи, — без энтузиазма отвечаю.
У меня имелись свои планы. Сегодня мы должны были работать с инженерами, что закончили первый концепт экипировки, вместо этого я еду на бесполезное заседание. И будет чудо, если оно не обернётся фарсом.
— Полагаю, адвокат мисс Милтон рассчитывает на поправки в семейном праве. В Техасе оно и так априори стоит на стороне женщины и ребёнка, а после январских поправок любой адвокат будет уверен, что выиграет любое подобное дело.
Для разнообразия я сегодня тоже в качестве пассажира. До Остина мы долетели на вертолёте, по пути я ещё забирал Адама, а здесь взяли обычное такси.
— Что-то я потерял логику, — вопросительно посмотрел на юриста. — Если её победа должна быть очевидна любому адвокату, то почему ты спросил — на что она надеется?
Адам Сэндлер выглядел как типичный белый воротничок, тёмно-синий костюм, ботинки, рубашка, намертво прилепленное на лицо выражение втирающегося в доверие прохвоста. Только с ним можно было нормально разговаривать, не испытывая перманентного ощущения, что собеседник хочет нажиться на тебе за твой же счёт.
— О, всё просто. Во-первых, мисс Милтон вряд ли пояснила своему адвокату — кто вы. Или сама не понимает этого.
Я кивнул:
— Да, думаю, для неё я просто занимаю какой-то высокий пост.