Кодекс Хранителя
Шрифт:
— Заточи ей рельсу, — предложил кто-то, и адептка быстро нашла шутника среди скопища остальных инженеров.
— Из жопы ее тоже шутя доставать будешь? — как бы невзначай поинтересовалась она.
Парень подвис.
— Причем здесь жопа то?
— При том, что если не заглохнешь, я ее туда засуну и поверну так, что кишки наружу вылезут, — пообещала Линн на полном серьёзе.
В повисшем напряженном молчании лишь гудел паровой котел.
— Может, гвоздемет подойдёт? — решила разрядить обстановку одна из студенток и тут же продемонстрировала аппарат
Линн довольно усмехнулась. Эта штуковина была не легче парогенератора, но в разы компактнее. Это и подкупало.
— Давай… Добровольцы будут? На вылазку?
* * *
Первый репетитор вальяжно прошёлся вдоль аллеи. Огненная река пылала синим пламенем, делая кровавое побоище дьявольски прекрасным. Подпитанная кровью печать удачи потемнела и въелась в каменную брусчатку глубокой пропалиной. Подвешенный за ноги труп, словно скабрезный памятник жуткой вакханалии, делал общую картину произошедшего демонически-разгульной.
Тройка любимых адептов старого змеелюда, как и всегда, оправдывала надежды Раздора. Чего не скажешь о будущих Хранителях. Взгляд Репетитора скользнул по свеженьким аллеям, опадающим с деревьев листьям, по красивому, украшенному облаками небу, по убывающей луне.
Свежий ветер приятно щекотал кожу, запах крови — ноздри.
Учебные корпуса стояли непривычно темными и пустынными. Все магически одаренные студенты были обезврежены его особым заклинанием. А некоторые уникумы — и дополнительными приспособлениями.
«Время», — прошуршало в его голове, и Первый репетитор поспешил вернуться к делам.
Ноги несли его в Общий зал ритуалов. Коридор, предназначенный для использования медицинским факультетом, радовал скрытыми от глаз телепортационными печатями, делая черезчур длинный путь необычайно быстрым и незаметным. Нечто подобное было сделано в центральном Храме Многоликого, где в последний раз произошло покушение на Главного Репетитора. Только, в отличие от Храма, магический путь в Зал был замаскирован под обычный всеми возможными способами.
Добравшись до Общего зала ритуалов, бывший жрец довольно сощурился, узнавая все то же помещение старого заброшенного храма на границе аномалии и реальности. Знали бы местные, что каждый раз проводят ритуалы в настоящем храме, а не на тренировочной площадке, — гонорара у них было бы намного больше.
Старое помещение было пропитано энергиями — черными и светлыми. Потоки в нем зарождались, росли, дышали и умирали, возвращаясь в источник, который ярким огненным шаром висел под самым куполом.
Пентаграмма на полу уже мерцала, готовая к ритуалу.
Скрученный в три погибели Звездунов стоял на коленях на одном из символов круга, упираясь лбом в землю. Руки были скованы за спиной подавителями, а в спину упирался сапогом один из жрецов. С Ананьевым подчинённые обошлись полегче, но тоже без особого трепета. Он был скован энергопоглощающими цепями, а к шее не постеснялись приставить нож. Как говорится в Дайкирии: «К каждой твари — особое отношение».
— Ну что, результат исследований вещества готов? — поинтересовался
— Вполне, — прохрипел Раздорец, чувствуя стальное прикосновение к шее. Лезвие было острым и энергоемким. Против такого особо не попрешь.
— Чудесно… Голопроектор нашли? — обернулся он к одному из подчинённых.
— Ищем.
Первый репетитор недовольно поджал губы и кивнул бойцу, чтоб освободил Хранителю рот.
— Голопроектор где?
— Тебе это не пройдет даром, — был ему ответ. Голос Хранителя хрипел и клекотал, словно что-то застряло в его связках.
Репетитор хмыкнул и жестом велел поднять его. Боевик бесцеремонно дёрнул за связанные за спиной руки. Звездунов болезненно зашипел, но все же встал на ноги. Лицо было разбито и в кровоподтеках. Влажная от крови одежда была порвана, обнажая колотую рану, синим росчерком прошедшуюся под кожей. Болезнена, но не смертельна.
— Мне это не только даром пройдет, я ещё и многих поимею при этом, — уверенно ответил Репетитор и повернулся к скованному Раздорцу.
— Если хочешь получить живыми часть своих адептов — будь послушным.
Ананьев тяжело прикрыл глаза. Он откровенно не верил в сказанное. Стоящий позади боевик продолжал держать нож у глотки. Сопротивляющемуся Октопусу опять затолкали в рот резиновую дурынду.
— Где гарантия, что не прирежешь как свинью?
— Абсолютно никакой… — спокойно ответил бывший жрец.
«Время», — снова прошуршало в его голове, и Репетитор отвернулся от пленников. Провел ладонью по резко вспотевшему затылку и промотал в памяти последовательность действий.
Список был длинным.
— Начинаем.
Этого было достаточно, чтобы зал пришел в движение. Жрецы разулись, выстраиваясь кругами в четко отведенных местах, Ананьева и Звездунова утянули в разные части зала, определив им роли черного и белого маяков.
На специальной подставке, где Октопус любил ставить кувшин, уже разложили ритуальные атрибуты, от вида которых хотелось затолкать крик назад в глотку.
Отдав часть одежд и обувь подоспевшему жрецу, Репетитор неторопливо вымыл руки. Низкий гул песни с первой ноты уже говорил о том, что ритуал этот потом будет сниться в кошмарах — если до этих кошмаров кому-то из невольных участников дадут дожить.
На пол опустили пять хрустальных кубков в энергетических сферах стазиса.
Последний, шестой, находился в руках бывшего жреца, явно в ожидании кощунственного подаяния.
— Веди девчонку.
Октопус тяжело смотрел на предателя, отчётливо понимая, к чему все ведет. Руки за его спиной покрылись черной дымкой, которую тут же впитали в себя энергопоглощающие наручники. Ананьев в другом конце зала, наоборот, был предельно сосредоточен, холодный разум пытался вычислить уровень ритуала и его цель. Пальцами же прощупывал свои наручники, пытаясь определить их механизм.