Кодекс Хранителя
Шрифт:
Ближайшие деревья начали шататься, вырывая корни из земли и хлеща ими, словно плетьми. Тупить действительно было не время. Непрошеные противники стекались к ним со всех точек, явно намереваясь прекратить действо…
Зло дернув рукой, Ррухи явно ощутила стянутость собственной обожжённой кожи и скривилась. Стерпится… а может, и сладится.
Второе «касание» отдала не раздумывая и сразу, испепеляя противника в один миг. Осталось три касания, а позже шесть минут подзарядки. Целей же намечалось намного больше. Тело Хранителя засияло белым. Песнь вошла в свою кульминацию… Хранители, стянутые заклинанием последние пару дней, наконец начали
«Держи их, мы в зал», — змеей вился голос Старосты внутри ее головы, а Ррухи только рада была исполнить.
Впечатывая кулаки в противника, уходя от их выпадов, взметаясь в воздух, уклоняясь от заклинаний, выставляя щиты — она явственно вспоминала тренировки с Хадисой. Где-то там, на задворках ее памяти, вспомнились грустные глаза матери, безучастное молчание клана… Желание помочь ей смертью. Сейчас же эти воспоминания стирались в пылу драки, и уже амулет Горра не пугал, и татуировка на запястье не страшила… Боль трансформировалась в полыхающий синим камень. Камень — в удар. Остальное больше не важно.
Три касания разошлись быстро.
— Она нужна живой!!! — закричал кто-то. Но Ррухи было все равно. Защищая, свободно трансформируясь, перенимая стиль врага и постепенно выхватывая из вложенной феями памяти незнакомые ранее заклинания, она вдруг почувствовала себя абсолютно живой и цельной. Сила бушевала в ней, энергия витала вокруг настоящим светопреставлением.
Шесть минут и касание: первое, третье, пятое.
И снова шесть минут. Рука неожиданно упала плетью. Обожжённая кожа пузырилась и сочилась сукровицей. Чужое слаженное заклинание смяло ее усилия, словно бумажный лист, снося ее мощным ударом и волоча по опустевшей земле, отключая сознание…
* * *
Неизвестный ранее рычаг активизировал скрытый механизм заброшенного храма. Кубки задрожали, и внутренний круг пришел в движение, выплевывая в пространство с десяток каменных колон странной дуговой формы, словно желоба. Кровь Велены, успевшая пробраться в каждую щель, теперь стекала по их матовым белоснежным поверхностям вниз, застывая на полпути и иссыхая. Колонны не дотянулись до купола, застыв на полпути уверенным рассредоточенным кольцом. С внутренней выпуклой стороны каждая из них была испещрена специфическими желобами и пазами, фиксаторами.
Выбранных на роль батарейки выводили в зал по одному. Обнажали и подвешивали к изогнутой стороне колонн за руки, фиксируя обнаженные тела по всему периметру. Пять девушек и пять парней, как и подозревал Ананьев.
Он отстраненно смотрел на лица, выхватывая знакомые и не очень. Пятеро послушниц были разбавлены таким же количеством его лучших адептов, отчего хотелось выругаться. В противоположном конце зала виднелся Октопус. Оборот ему не удался, поглотители высасывали все, раз за разом возвращая его тело к человеческой форме, надо сказать, третий раз подряд, в результате чего Звездунов окончательно ослабел и уже не мог трепыхаться. Его абсолютно дикий взгляд блестел и полыхал… А толку от этого было никакого… Анонис, так и не дождавшись фееричного перевоплощения, стервенел, не находя подходящего времени для снятия наручников. Нож, как и прежде, утыкался в глотку, и порой чудилось, что кожу он уже прочертил и не единожды.
А действо между тем продолжалось.
Стоило последней батарейке оказаться на месте, как жрецы затянули песнь. Кожу каждого прикованного к столбу, словно острым лезвием, прочертили знаки и символы, охватывали завитками груди, а символами — живот. Кровь
Смысла в этом Ананьев не видел никакого. Игра и бутафория, красота процесса для зрителей. А если ли эти зрители? Наверное, есть…
За омовением пошло нанесение символов, которые Репетитор рисовал лично, смоченной в крови кистью.
Источник тем временем пульсировал, вспыхивал разноцветными красками, принимая страшное подаяние. Кирин не реагировала, полностью поглощенная наложенным на нее заклинанием подчинения.
Репетитор прошептал последние слова и вышел из круга. Его место занял другой человек, лицо его было скрыто под маской Многоликого, обнаженное мужское тело, загодя расписанное символами, было возбужденным. Стоило ему зайти внутрь и коснуться лица Кирин, как источник вспыхнул алым, ударил лучом в их тела, и такой же луч прошил тело Звездунова, который захрипел, вскидывая голову и закатывая глаза. Свет пробирался сквозь раны, глаза, заткнутый кляпом рот… Словно под кожей Хранителя были не мясо и кости, а обычная лампочка. Вместо звука — свет, вместо слез — раскаленные железные капли…
Свою порцию лучей Ананьев тоже ощутил сполна абсолютным бессилием и истощением… Наручник все же звякнул, но это было уже неважно. Тело расперло, заставляя выгнуться в немом крике. Внутри бушевала тьма, застилая глаза и забивая собой глотку…
Колонны засветились, алые росчерки на телах жертв полыхнули ярким желтым, пробиваясь священным огнем из-под кожи.
Кубки с кровью наяд вспыхнули, медленно поднимаясь в воздух и превращаясь в яркие сине-зеленые огоньки, с каждым мигом они все быстрей кружились вокруг пары в центре, оттесняя их от бешенства, происходящего вокруг, закрывая непроходимым силовым барьером.
Ритуальная песнь вилась многоголосием. Общий зал ритуалов дрожал в неистовстве и крике от неестественности происходящего процесса.
* * *
Чиновники, застрявшие у входа в пространственный пузырь, озадаченно переваривали неожиданно изменившуюся ситуацию.
Машину накренило от резко увеличившейся в размерах аномалии. Два передних колеса теперь стояли на ее поверхности в полуметре от земли. Выбраться из машины-то выбрались, а вот сдвинуть ее с места не решились. Технические маяки утонули внутри Зоны препятствий. Верхний энергетический барьер натянулся, словно шарик, пробиваясь из-под земли и охватывая стенки аномалии.
Командир отряда хмурился. Кто-то из его ребят оказывал ему первую помощь, мастерски орудуя лечащими напевами и бинтами. Проход в аномалию тем временем медленно открывался, выпуская наружу колонну военных машин с соответствующими опознавательными знаками и маркировками Службы безопасности.
Колонну остановили, у Кирина были на то полномочия. Пока очередной представитель власти махал тщательно заверенной бумагой и требовал содействия, а сержант стервенел и требовал оставаться на месте, Хинеус задумчиво прошёлся вдоль колонны и заглянул внутрь Зоны препятствий. Несло оттуда, как всегда, дурным трупным запахом. А ещё там явно занимался рассвет… Удивительное ощущение, учитывая, что у них ещё даже не полночь.