Кодекс Инквизитора. Книга IV

Морале А.

— Что ж, Валерия Михайловна, раз такое дело, погнали спасать кутю. Где он, кстати?

— Недалече, тёть, версты две напрямки! — воодушевлённо пролепетала Леруська, уложив ладошки на груди.

Чтоб ей, век конфет не видать!

— Всего-то? Чего же мы стоим, дитя, бешеной собаке сто вёрст не круг!

Похоже, не только ванна накрылась медным тазом, но и плотный обед! Хоть бы одна живая душа рядом проходила: перепоручила бы свиристелку кому-нибудь и была такова. Так нет же, у нормальных людей трапеза по расписанию! Бойцы в расположении, офицеры

столуются там же, крепостные по хатам, мелюзги — и той не видать. Надо же так встрять! Суббота, чтоб её! Сама виновата: учредила пятидневку, не подумавши. Вот научники молодчаги — корпят от рассвета до заката, без выходных и проходных, а прочие — баклуши бьют. Придётся самой кутю из беды выручать. Русские ведь своих не бросают!

Глотнув анчутовки для сугреву, побрела овечкой вслед за Лерусей, проклиная Скорпа на чём белый свет стоит. Трофеи могли бы и обождать, а вот желудок сводило голодной судорогой. В хранилище шаром покати — всё съестное выкинула в разломе, даже завалящего рациона не нашлось. Надо бы не забыть пополнить припасы, прежде чем тронусь в академию, иначе придётся втридорога харчеваться у Елисеевых.

Думать не думала, что у меня в вотчине имеется дикий заросший сад. Привыкла, что всё кругом ухоженно и вылизано: деревья под линеечку, газоны стрижены, даже опавшей листвы не видать. Крепостные садовники дело знали, а тут такие дебри непролазные.

Трёхсотлетние раскидистые липы, дубы-колдуны, густые кусты ракиты, заросшие диким виноградом беседки, покрытые мхом статуи. Повсюду царит готический сумрак. Не очень приятное место, особливо в промозглую погоду. Комбез хоть и скроен из качественной хлопковой материи, но дополнительных защитных свойств не имеет: продираясь через кущи, мигом вымокла до нитки.

Пигалицу мои трудности не заботили. Девчонка пёрла напролом, не зная устали, лишь изредка оборачиваясь, проверяла, не утащили ли тётю злые волки.

Вот что мне мешало связаться с Шорохом и отрядить на розыски кути взвод спецназа? Поглядев на промокший хэбэшный рукав, беззвучно выматерилась. Коммуникатор остался в лаборатории вместе с «Мародёром». Хотела было вызвать Скорпа и через него передать команду: «Всем в ружье», но едва не наскочила на застопорившуюся Лерусю.

— Пришли, тёть! Кутя — там!

От резкого визга малявки за малым не подскочила на месте.

Не сразу поняла, куда указывает чернявая, а когда поняла, помянула одну очень неприятную сценку: мальчонка в жёлтом дождевике, ливнёвка, а в ливнёвке той — гадкий клоун жертву дожидается.

— Слышь, Лерусь, может, ну его? Ссыкотно мне что-то! Пойдём-ка отсель. Как тебе идея?

— Не боись, тёть! Ты токмо решётку подыми, а дальше я сама!

Вот же ж, су… Додумать мысль не дал едва слышимый скулёж, доносившийся откуда-то из глубин коллектора.

Встав на колени, заглянула через решётку в узкую щель и, разумеется, ничего путного не разобрала. Придётся лезть. А куда деваться? Мелкая ждёт от меня супергеройского поступка, а чем я не герой?

Вся грудь в орденах, за плечами несколько

ходок в разломы повышенной категории сложности, а тут какая-то стрёмная канализация, подумаешь!

Ухватившись за стальные прутья, поднатужившись, крякнула и… ничего! С наскока решетка не поддалась — дурной силы оказалось недостаточно. Что ж, пойдём другим путём, ведь у меня есть всеядная питомица, для неё-то железяка не препона. Призывно хлопнула по пояснице, но отклика от Були не почуяла. И где её, собственно, черти носят? Неужто в храмовом хранилище заблудилась? Как бы не сожрала чего архинужного, или кого архиважного, с неё станется!

— Ну чего там, тёть?

— Обожди, торопыга, отойди-ка назад метров на пять, а лучше на десять, тётя колдовать будет.

Придётся распылить железку некрокинезом. Плавить металл сырой силой по такой погоде — удовольствие не из приятных. И так серая хмарь кругом, только пара не хватает, да и ждать потом, пока остынет.

Встав на ноги, как следует прицелилась, чтобы зацепить тленом лишь саму чугунину, но тут ощутила, как в районе поясничного отдела позвоночника что-то остро кольнуло, как будто в спину резко вступило. Поначалу решила, что это Булька воротилась и, не рассчитав силу обнимашек, переломала владелице хребет. Какой там! Питомицей и не пахло, зато повеяло подляной!

С большим трудом повернув голову, ибо тело напрочь отказывалось подчиняться командам, повстречалась взглядом со смешливыми глазами Леруси. На хорошеньком детском личике расплылась гаденькая улыбочка — один в один как у Пеннивайза.

— Чтоб меня! — только и успела брякнуть, прежде чем повалиться навзничь.

Расквасив нос о заросшую мхом каменку, попыталась шевельнуться. Тщетно — между третьим и четвёртым поясничными позвонками торчал тонкий стилет, смазанный неведомым ядом, а на шее в этот самый момент защёлкивался магический ошейник-блокиратор.

Влипла!

Так облажаться в собственном родовом поместье, под защитой неприступных стен и личной гвардии, могла только я!

Леруся напомнила о себе: нагнувшись к коллекторной решётке, легко выдрала чугунную чушку из пазов, будто та не весила под сотню килограммов. На этом чернявая поганка не успокоилась: ничтоже сумняшеся, от всей души трижды хватила по ногам кованой рамой, перебив берцовые и бедренные кости. Какая добрая девочка!

«Вась, сделай что-нить! Она же меня сейчас до смерти зашибёт!»

«А что я-то сразу? Эфир заблокирован, КПК ты забыла в лаборатории, от тревожного маячка, несмотря на рекомендации, отказалась. Связь со Скорпом утеряна. Дендриты и аксоны подавлены, нервные импульсы фактически не проходят. Через пару минут мы впадём в кому. Постой! Могу глазом подморгнуть. Хочешь?»

«Обойдусь! Нашла время для шуток! Как ты вообще умудрилась угрозу проворонить?»

«Не ты ли, Оленька, намедни заикалась, что война и политика — удел сильных духом? Диверсантов ловить — задача Вашего Высочества и контрразведки, а не моя! Сама облажалась, сама и выходи из положения!»