Кодекс Инквизитора. Книга IV
Шрифт:
Немедля призвав зеркало Мораны, с замиранием сердца, или чего у меня там вместо него… уставилась на отражение: лицо было чистым, лишь по центру лба матово поблёскивал небольшой равнобедренный треугольник.
Припомнилась усечённая пирамида рубинового кристалла, и я вдруг поняла, что эта чудная деталь не что иное, как навершие пирамидки. Третий глаз, етить его за ногу! Никаких сомнений, что это работа Бульки. И как после этого называть её питомицей? Чтобы сотворить подобное, нужно обладать не только примитивным разумом, но и чувством прекрасного.
Блескучие нити вспыхнули голубоватым сиянием, и нестерпимый
Булька, поглотив чёрные капли, пошла волнами довольства, а затем без объяснений устроилась на привычном месте: обвив крест-накрест обновлённую роскошную грудь и осиную талию. За ответами пришлось лезть в астрал, но там картина была ещё страньше. Если внешнее, физическое проявление плетений казалось искусным магическим украшательством, то в эфирной плоскости всё выглядело совершенно иначе.
Куда мне до бога, если я своим кургузым умишком не смогла сосчитать, сколько именно мерностей в загадочной структуре орнамента. Узоры внедрились не только в физическое тело, но и пронизали ауры, значительно укрепив их. Каждый элемент был связан между собой в сотнях, если не тысячах измерений единовременно. Попытавшись хоть что-то осознать, вылетела из астрала, не справившись с напряжением извилин. Куда мне, жалкому человечишке, до высшего проявления первородной магии?
Раздражённо потоптавшись по острым камням, подавила чувство собственной неполноценности. Благо, что жива осталась, да ещё и в плюс вышла. Сроду не страдала лишним тщеславием, не шибко зацикливаясь на внешней красоте, но в настоящий момент так и подмывало адресоваться с вопросом к зеркальцу Мары: «Я ль на свете всех милее, всех румяней и белее?»
Чмокнув отражение в губы, прибрала подарок богини в хранилище. Обращаться к артефакту за подтверждением собственного превосходства не было нужды, ведь я и сама знала ответ.
Третий глаз великолепно гармонировал с бледной, будто свинцовые белила, кожей, узорчатая роспись по телу приковывала взгляд. Сказать, что я осталась довольна новым обликом, — это ничего не сказать. Почувствовать себя цельной — не каждому дано, а мне вот подфартило. Как ни прискорбно признавать, что Морана, подбив меня на смертельно опасную авантюру, оказала неоценимую услугу, но пришлось-таки. Не буду бычить, как собиралась ранее, а непременно поблагодарю за возможность прокачки.
Могла ли богиня предвидеть подобный исход, посылая единственную верховную жрицу на верную погибель? Скорее всего, да. Или же просчитала варианты событий, отталкиваясь от моих возможностей, что не исключено. Пути богов неисповедимы, а истинные намерения скрыты от глаз смертных. Сколько ни думай, один чёрт, голову сломаешь о прогнозы и догадки.
Призвав браслеты «Железной Девы», невольно подпрыгнула на месте, конвульсивно потрясая кистями рук. Сталистая структура изменила цвет на графитово-чёрный, на матовой поверхности появились незнакомые руны, по которым то и дело пробегали эфемерные язычки чёрного пламени. Работа Були?
«Оль, тебя только трансформа брони удивляет? Переписанный код ДНК не наталкивает на мысль, что всё это непотребство — прямое вмешательство высших сил? Ты задаёшься пустыми вопросами, сестра. Не кто, а с какой целью нас изменили — вот что должно тебя заботить в первую очередь. Полбеды, если это содеяла Морана, а вдруг сама Макошь? Что тогда? У Тёмной Богородицы вроде как тёрки с „бабьей заступницей“, не хотелось бы оказаться меж двух огней».
«Даже если так, мы всё равно не можем ничего изменить. Дело сделано, Вась. Я не напрашивалась на экскурсию в царство мёртвых, с меня и взятки гладки, а с тебя тем более. Не ломай думку, дорогуша, радуйся тому, что получили. Потенциал нынешнего генома не раскрыт. Кто знает, на что способно свежее тело. Чувствую себя прекрасно и готова свернуть горы, ежели нужда заставит».
«Как бы нам шею не свернули. Впереди три уровня, я бы поостереглась бравировать раньше времени».
«Ступай к Адонису, душнила, оставь прохождение квеста мне. Выжила в концентрате скверны, выживу и в той невнятной пирамиде. Где наша не пропадала!»
Активировав броню, подивилась красоте тёмного пламени. Прежний функционал был на месте, повреждений не заметила — вроде всё, как и было до падения в озеро, лишь спецэффекты давали знать, что синтезированный из паутины металл насквозь пропитан проклятым Эфиром.
— Вертер, друг мой лепший, есть соображения по этому поводу?
— Не хватает данных, Ваше Высочество, возможно, создатель прояснит ситуацию. Желаете ознакомиться с короткой сводкой? — Искин, не дожидаясь ответа, вывел на сетчатку информационный блок.
Я быстро прочла текст, пропустив малопонятные формулы расчётов.
— Что значит «плотность исходного материла нарушает физикомагические законы вселенной»? — задумчиво поинтересовалась я, зацепившись за единственное более-менее понятное предложение.
— То и значит, Ваше Высочество. Синтезированный металл претерпел трансформацию на субатомном уровне. Относительная структурная плотность кристаллической решётки такова, что масса изменённого вещества непременно бы вызвала серьёзные гравитационные возмущения в окружающем пространстве. Парадокс заключается в том, что изначальный вес остался прежним. Подобный нонсенс нарушает известные физические законы. Полная информация изложена в формулах. Я бы порекомендовал при первой же возможности доставить броню в лабораторию храмового комплекса. Новые свойства металла необходимо тщательно изучить. Если удастся воспроизвести нечто подобное на наших мощностях, то это в корне изменит мировую промышленность как в гражданской сфере, так и в военной.
— Ты идеалист, Вертер. Я ничего не собираюсь менять, и без меня найдутся желающие. Всю инфу под гриф «секретно». Не хватало ещё наплодить универсальных бойцов в ультимативной броне.
— Исполнено, Ваше Высочество. Доступ ограничен. — В голосе искина прозвучали недовольные нотки.
Ишь чего удумал — мирового прогресса захотел. Благими намерениями вымощена дорога в ад. Не много ли я дала свобод железяке? Как бы боком не вышла моя сердобольность.
— Не называй меня высочеством, чай не на светском рауте.