Кодекс Инквизитора. Книга IV
Шрифт:
— Не, не пойдёт, вот если бы баньку, тогда да!
— Так это… и баньку протоплю, напарю как следует! — Девчонка аж подскочила с пенька и ухватила меня за наручи.
— Ай! Больно же! Злая ты! — шикнула мелкая.
— Ага, очень злая, и мяско у меня жестковатое, губки обваришь да зубки обломаешь. Давай договариваться. Хочешь вкусняшку?
— Вку-у-сня-я-шку? — протянула тварь, хищно облизнувшись.
— Смотри, что у меня есть!
Достав серую батарейку, повертела перед носом пигалицы.
— Ой! Мана! Дай! — Малая протянула ручку,
— Дам пять батареек, но ты отведёшь меня к седьмому уровню, идёт?
— Десять накопителей — и не накопителем меньше, — деловито заявила выжига.
— Чё это десять, не жирно ли будет? — стала торговаться я, пытаясь скрыть ликование.
— Да то это! Путь далёкий, отсюда не видать. Меньше чем за десять не поведу, а будешь упираться, приглашу в гости и ты не сможешь отказаться! Люблю, видишь ли, гостей. Особливо их сладенькие косточки!
— Восемь батареек! — не сдавала я позиции.
— По рукам, но четыре вперёд! — Девчонка, протянув ладошку, хитро осклабилась.
— А не обманешь? Уж больно рожа у тебя протокольная!
— Фу, как грубо! Ты из лесу вылезла, что ли?
— Говно вопрос, из тени я. Держи задаток, но коли надуешь, сожгу избу и тебя заодно! — Протянув девчонке батарейки, отошла чуть в сторону.
— Расслабься, княжна, Ягиня слово держит!
— Ягиня? — недоверчиво переспросила я.
— Уши прочисть, Оленька, не люблю два раза повторять! Моране кланяйся. Марию убей, иначе она твои потрошка на опыты пустит. Как голову срубишь, в мешок засунь. Коли сработаешь, как велю, поведаю, где найти то, не знаю что. — Малолетняя Яга, выудив из воздуха обычный пластиковый пакет из «Пятёрочки», всучила мне.
К слову сказать, «Пятёрочкой» в Российской Империи и не пахло.
— Про дом забудь! Нет его больше. Живи тем, что имеешь. Твоё место в этой вселенной. Таков рок!
Схватив пакет, аккуратно свернула и убрала в подпространство. Не то чтобы я собиралась рубить башку бабуле, но спорить с древней сущностью не решилась. Ягиня вам не Баба-Яга из сказок, а бывший пограничник Нави. Прекословить той, кто Калинов мост стерегла, себе дороже.
— Пойдём, княжна, хорош глазами блымать, или на огонёк заглянешь?
— Благодарю, Ягиня, но в другой раз. Нагостилась я в царстве мёртвых, пора и честь знать!
— Ну как знаешь. Чаёк у меня и взаправду хорош. Плюс двести к карме! — Сущность, жёлчно захихикав, схватила меня за руку и, не обращая внимания на ожоги, поволокла в кусты.
Не успела я запаниковать, как Яга остановилась. Прошли всего-то метра три. И…
— Чего застыла, козявка, пришли. Про наказы не забудь, ибо худо будет! Накопители на бочку — да шуруй отсель!
— То есть как «пришли»? Ты же сказала, путь неблизкий! Так дело не пойдёт, что ещё за кидок средь бела дня!
— Глаза разуй, бестолочь! — Ягиня в сердцах сплюнула и ткнула перстом куда-то в сторону.
Готова поклясться на кодексе системного инквизитора, что секундой ранее на этом месте не было ничего,
— Тебе прямо, княжна. Передай Тёмной Богородице, что она достойна. Я поддержу, коли нужда застанет. Слово Ягини!
— Благодарю, высшая, дай Творец, увидимся.
— Всенепременно свидимся, княжна Нагая, не сомневайся. Не надорвись там с печатью. — Яга, гадко захихикав, растворилась в туманной дымке.
Прямо, значится… ну прямо так прямо. Пешки иначе не ходят!
Сделав шаг по узенькой тропке, очутилась в гигантском квадратном помещении и тут же упёрлась очами в ту самую печать Чернобога. Вот и приехали! Кучер, распрягай лошадей!
Прощальные слова Ягини угодили в яблочко. Ровно по центру мрачной залы стояла, или лежала, пятиметровая шайба истинного серебра. По её поверхности шустро бегали язычки чёрного пламени. Магический фон стоял такой, что тело гнуло к полу, словно сухой камыш. В астрал вообще не смогла зайти из-за ужасных помех: экранированный функционал брони сбоил, пришлось деактивировать «Деву», пока ещё была такая возможность.
Печать Чернобога тянула жизнь, причём не по капле, а по-взрослому — осушая залпом. Волосы седели на глазах. Половина бесцветных прядей невесомой иссушенной паклей опала на каменные плиты. Кожа на руках покрылась цыпками и пигментными пятнами. Груди сморщенным черносливом шлёпнули по дряблому пузу.
Кряхтя, перхая слюной, кривясь от дикой боли в пояснице, едва переступая негнущимися ногами, подобралась к печати. Из подпространства полетело всё — ничего не жалела. Нужное, ненужное, в топку! По прикидкам, моё немощное, вмиг постаревшее тело продержится не больше минуты, а там неминучий конец.
Проглотив с десяток зелий здоровья, на секунду ощутила облегчение, но лишь на секунду. Мерзкий артефакт буквально пожирал тело, не оставляя шанса на регенерацию.
В разные стороны разлетались армейские пайки, оружие, амуниция. Нажитое непосильным трудом тут же обращалось в прах. В хранилище остались лишь браслеты призыва да венец Макоши, всё прочее было спущено в утиль.
Приложив корявую длань к серебряной поверхности, несмотря на смертельную опасность, подивилась фантастически неописуемой красоте орнамента.
— Так вот ты какое — «Сердце Нави»! — прошептала я надтреснутым голосом.
Секунда, вторая, третья. Ничего! Волос на голове не осталось, чернослив сисек и тот усох. Ещё пару секунд — и песок из пороховниц посыплется. Как ни старалась, печать Чернобога не влезала в подпространственный карман. Впихнуть невпихуемое не вышло. Подорвать бы себя, всем чертям назло, но магии и след простыл. Помираю разбитой, униженной старухой — хуже конца для бойца не придумать! Дряблые веки начали опускаться сами собой, а это означало лишь одно: я проиграла и сражение, и войну!