Кодекс калибра .45
Шрифт:
– Звероподобный мужик со злобным взглядом, держащий в одной руке здоровый пистолет, а в другой – толстую пачку денег. Наверно, таким вы его себе представляли?!
– Несмотря на явный гротеск, нарисованного вами образа, в нем есть то, что соответствует моему пониманию подобных людей. Злоба, жестокость, алчность. Они являются жерновами той кровавой мельницы, на которой вы перемалываете человеческие судьбы и жизни. Вы же не можете этого отрицать, не правда ли?!
В ее словах было столько нетерпимости ко всему тому, что гангстеры называют бизнесом, и столько
«Блин! Почему всегда все так сложно?! Тебе нравиться девушка, а у нее, видишь ли, принципы. Да любая девчонка из кордебалета… Гм! Она не любая. Все. Забудь. Впрочем, еще есть один вариант: сказать, что я русский! Ну, сказал. И что? Ей будет любопытно… и только. Русский или нет, но я все равно остаюсь бандитом! Да еще спросит: почему до сих пор молчал? Что ты ей скажешь?! Я из будущего. Даже в моем понимании это звучит самым настоящим бредом, а она… А если сказать, что я сын сектантов, переехавших давным-давно в Америку? Так что, рискнуть? Стоп! Ты, кажется, забыл, что у нее есть жених. Да и интерес к тебе вполне может быть только простой вежливостью по отношению к раненому человеку. Все, проехали!».
Видно что-то отразилось у меня на лице, так как Наталья снова наклонилась надо мной и участливо спросила: – Сильно болит?
– Э… Да. Но вполне терпимо.
– У вас глаза блестят. У вас нет жара?
Ее рука легла на одеяле рядом с моим коленом, и я накрыл ее ладонью.
– Наташа, я хотел…
Девушка выпрямилась, осторожно высвободив руку.
– Спите. Мы поговорим еще завтра утром.
Некоторое время я лежал, думая о превратностях судьбы, которая вновь свела нас вместе, пока не погрузился в сон. Утром меня разбудили голоса. Я приподнял голову с подушки. Девушка кого-то вполголоса отчитывала в соседней комнате.
– Тише. Что ты, в самом деле, как медведь. Больного разбудишь.
– Да я…
– Я уже проснулся! – отозвался я на голоса, звучавшие из другой комнаты. – Доброе утро, хозяева!
Первым вошел Алексей, за ним Владимир и Наталья. Все трое остановились в нескольких шагах от кровати. Алексей был в рабочем комбинезоне, от которого несло машинным маслом и бензином. Владимир был одет в тот же френч и потертые брюки, в которых я видел его в последний раз. На девушке было простенькое платье.
– Доброе утро! Как вы себя чувствуете? – первой спросила меня девушка, следом за ней, почти одновременно, раздались голоса мужчин. – Доброе утро!
– Хорошо чувствую! Большое вам всем спасибо за заботу и внимание! А теперь разрешите мне одеться и уехать!
Мужчины переглянулись, будто набирались смелости друг у друга, потом Алексей сделал шаг вперед: – Извините. У меня тут проблемы с машиной. Что смог, я за ночь сделал. Но…
– Алексей, о чем речь. Вы спасли мне жизнь, и я в неоплатном долгу перед вами! Просто назовите сумму!
– Гм! Даже не знаю. Надо посчитать. Стекло боковое…
– Триста долларов хватит?
– Что вы! Что вы! Это много! За такие деньги можно целиком машину купить! Здесь всего
– Все! Остановились на трех сотнях. Теперь, с вашего разрешения, я все же хотел бы встать и одеться.
– Ричард, одну секунду! Я принесу вам одежду, – с этими словами девушка скрылась за дверью, а вслед за ней из комнаты вышли мужчины.
Спустя несколько минут Наташа вернулась, положила на кровать мою одежду, и мягко улыбнувшись, снова вышла. Откинув одеяло и спустив ноги с кровати, я вдруг почувствовал, как комната пошла рябью. Несколько минут сидел, пока все не пришло в норму. Попробовал встать на ноги, но тело неожиданно оказалось тяжелым и неуклюжим, а ноги – ватными. Перед глазами снова поплыла муть. Пришлось снова сесть на кровать. Несколько минут сидел, приходя в себя, потом громко сказал: – Алексей! Если вам не трудно, подойдите сюда!
Тот вошел и остановился на пороге. Я поманил его пальцем, а когда он приблизился, тихо сказал: – У меня к вам большая просьба – помогите мне одеться.
– Вам плохо? – шепотом спросил он меня, участливо вглядываясь в мое лицо. – По-моему у вас температура.
– Вы не доктор, чтобы ставить мне диагнозы. Просто помогите.
Несколько мгновений он смотрел на меня, а затем стал помогать. Если говорить честно, то в этом процессе мне была отведена роль манекена. Наталья, вышедшая со мной попрощаться, жалобно улыбнулась и сказала:
– Вы даже чаю не попили.
– Если разрешите, на чай я в следующий раз зайду.
– Только сначала вылечитесь!
Пока Алексей бегал за такси, Владимир помог мне спуститься по лестнице. Перед тем как сесть в машину, я вытащил бумажник и вручил Алексею триста долларов. Тот просиял счастливой улыбкой, но встретив мой взгляд, смешался и сказал: – Извините. Мне работу никак терять нельзя. Э… может мне с вами… поехать.
– Не надо.
Только я с несказанным облегчением опустился на сиденье, как свои услуги предложил Владимир:
– Я… тебе… помочь.
Его английский язык был в три раза хуже, чем у Алексея, который уже говорил, как я заметил, более чем прилично. Я уже хотел отказаться, как вдруг неожиданно закружилась голова.
– Садись.
Когда он сел на заднее сиденье, я начал говорить свой адрес, но на половине фразы резко замолчал. Таксист, выезжавший на соседнюю улицу, сначала бросил на меня недоумевающий взгляд, потом на моего попутчика, но тот только пожал плечами. Мое молчание было вызвано не плохим самочувствием, а тревожным колокольчиком, зазвеневшим внутри меня.
«Приходили к моему дому. Придут еще раз. Значит, надо ехать в другое место. В бар, к Сэму? Через весь город? Нет. Лучше к Джеку. Тот, похоже… в трех-четырех кварталах отсюда».
– Григ-авеню близко?
– Через пять минут будем!
– Тогда езжай по адресу: Григ-авеню, 30!
При виде меня физиономия Джека вытянулась натуральным образом.
– Ты… это…
– Дай… войти.
– Конечно. Конечно, заходи! И вы тоже!
Поддерживаемый Владимиром я добрался до дивана в гостиной и не просто сел, а рухнул на него.