Кодекс калибра .45
Шрифт:
Ранним утром к заводским воротам подъехало три машины. Два служебных «Форда» и грузовичок, из которого выпрыгнуло восемь полицейских в форме, с карабинами в руках. Из легковых автомобилей вышли несколько человек в штатском и полицейский лейтенант. Ошеломленный бандит, охранявший ворота, сразу позвал старшего охранника, которому судебный следователь вручил, написанное по всем правилам постановление об обыске. Вслед официальной бумаге два человека, сопровождавшие следователя, предъявили документы, в которых говорилось, что они являются агентами по соблюдению антиалкогольной деятельности. Старший охранник, Гвидо Бенелли, при виде всех этих документов только обреченно махнул рукой. Так же безропотно он отдал приказ охране сложить оружие. Комиссия прошлась
Итальянцы не сразу разобрались, что случилось, а когда поняли – было уже поздно. Пробовали решить этот вопрос с О'Бэнионом, но тот только рассмеялся в трубку в ответ на их требования. Я знал, что итальянцы мне этого не простят, поэтому покушение не стало для меня неожиданностью. Поздно вечером я вышел из бара «У Николаса», где частенько проводили время мои люди. День оказался тяжелым, и я сейчас мечтал только о том, как бы добраться до постели. Только поэтому не сразу среагировал на черную машину, рванувшуюся мне навстречу, только я начал переходить улицу. Понял все, только когда увидел, что у нее не горят фары. Шансов укрыться у меня не было, так как находился на открытом месте, почти посредине пустой улицы. Я выхватил пистолет. В неверном свете редких фонарей лицо шофера, скорчившегося над рулем, казалось бледной и неподвижной маской. На заднем сиденье виднелся силуэт еще одного человека и торчащий ствол автомата, который опирался на опущенное до отказа боковое стекло. Вскинув «кольт», я прицелился и выстрелил. Пуля вдребезги разнесла ветровое стекло. Отпрыгивая в сторону, я не удержался на ногах и упал, покатившись по брусчатке мостовой. Из бешено завилявшей машины раздалась автоматная очередь. Если бы я не упал, то был бы прошит целым роем пуль, выпущенных из автомата. Автомобиль, пронесшейся мимо меня в каком-то метре, еще раз резко повернул и врезался в фонарный столб. Вскочив на ноги, я кинулся к автомобилю. Уже на бегу я увидел, как открылась задняя дверца. В ту же секунду звериное чутье на опасность бросило меня на землю. Над головой веером прошли пули. Прицелившись, выстрелил несколько раз в темный проем широко открытой дверцы и услышал, как автоматчик вскрикнул от боли. Затем лязгнул автомат, упавший на брусчатку, а следом мешком вывались тело. Поднявшись на ноги и держа в вытянутой руке пистолет, я медленно пошел к лежащему на дороге убийце. Я видел его сведенное болью лицо и его движение, когда он тянулся за рядом лежащим автоматом.
– Замри, сука! Еще движение и ты – труп!
Но наемник, словно не слышал меня, упорно пытался дотянуться до оружия. Тогда я выстрелил ему в голову. Тело убийцы обмякло, и он ткнулся лицом в камни мостовой.
Я не только укреплял и расширял криминальный бизнес на своей территории, но и подбирал людей, с которыми мне придется в дальнейшем работать. Присматривался к тем, которые сейчас работали на меня, и выбирал из них наиболее достойных, кого планировал оставить с собой. Постепенно я подобрал себе команду из сорока двух парней. Каждый из них в большей или меньшей степени был похож на Стюарта Догерти по кличке Отвертка. Когда я спросил его, как тот получил свое прозвище, он рассказал мне такую историю.
– Почему меня зовут Отвертка, Дик? Что ж, расскажу. Все началось с паршивого поляка, старшего бригады грузчиков в Нью-Йоркских доках. Мне было шестнадцать, когда я работал там грузчиком. Как-то раз он подходит ко мне и говорит, что на этой неделе я получу только половину своих денег. Я спросил его: почему? Знаешь, что он мне ответил? Я здесь главный и делаю все, что захочу. Я был ниже его на голову и килограммов на сорок легче, но я встал перед ним и сказал: ты можешь многое, но не все. И уж точно не можешь повернуться ко мне спиной. Ха! Он поддался на мою уловку, как сопливый мальчишка! Я смотрел на него несколько минут, пока тот извивался,
Еще некоторое время я присматривался к отобранным людям, прежде чем нашел среди них себе ближайшего помощника. Им стал Алан Гэллахер. Стопроцентный ирландец, пламенный борец за свободу своей страны. До приезда в Америку был боевиком в «летучем» отряде ИРА, занимавшимся убийствами полицейских, нападениями на армейские патрули, засадами на дорогах. Как и все ирландцы, он был безрассудно смелым бунтарем, но, в тоже время, умел организовать и повести за собой людей. Теперь я мог оставлять на него Сисеро и заниматься своими делами.
Глава 13
Только я начал подниматься по ступеням отеля «Хоторн», где располагалась моя штаб – квартира, как вертушка дверей крутнулась и выплюнула наружу моего заместителя с Патриком Донахью. Оба высокого роста, но если Алан обладал жилистой и мускулистой фигурой атлета, Донахью имел облик настоящего громилы, каким его изображали на рисунках в газетах. Низкий лоб, широкие брови, сломанный нос и руки, толстые, бугрившиеся мускулами, делали его похожим на человекообразную гориллу. Он был из тех «быков» – исполнителей, без которых нельзя обойтись в нашем бизнесе. Такие, как он, хорошо справлялись со сбором денег у торговцев, служили для запугивания и устрашения несговорчивых лавочников, были охраной подпольных казино и тотализаторов. При виде меня, Алан радостно осклабился.
– Это хорошо, что ты приехал, Дик! Тут как раз дело одно нарисовалось!
– Что случилось на этот раз, малыш Алан? Кто тебя обидел?
Несколько секунд он удивленно смотрел на меня, а когда до него дошла шутка, закатился от смеха.
– Ха-ха-ха! Ну, ты и сказал!
Донахью шутки не понял, продолжая стоять рядом и невозмутимо наблюдать, как смеется Алан.
– Посмеялся и хватит! Дело говори! – недовольно буркнул я.
– Таксисты бузить начали!
– А подробней?!
– Позвонил Бергер, управляющий таксомоторным парком на Лэйни – стрит. Говорит, что сегодня днем на сорок второй улице была драка между его парнями и шоферами из «CheckerCab». Потом они вроде разъехались, а около часа тому назад какие-то типы приехали на двух машинах и обстреляли их гараж. Легко ранены механик и шофер, которые вышли покурить. Он просит, чтобы мы приехали. Деньги, говорит, мы вам платим, так помогите.
– Гм! Он что хочет, чтобы мы нашли тех придурков?!
– Не знаю, что он хочет! Вот собираюсь поехать и выяснять это!
– Езжай! Узнаешь – потом скажешь!
Первым, кого я увидел, войдя в фойе отеля, это был Патрик Келли, имевший прозвище «Нож», и великолепно знавший, где у человека сонная артерия, и как одним ударом пробить ему сердце. Сейчас он листал журнал, сидя в кресле. Увидев меня, кивнул, здороваясь. На диванчике, стоявшем в глубине фойе, расположился коренастый мужчина. Стюард Лонг. Бывший солдат ИРА, утверждающий, что он неплохой снайпер. Мы с ним так же обменялись кивками, затем я сел в лифт и нажал кнопку второго этажа.
Двухкомнатный номер отеля, ставший моей штаб-квартирой, я основательно переделал. Гостиная стала приемной, а спальня – моим личным кабинетом. Сев за стол, с тоской посмотрел на бумаги, потом достал толстую тетрадь, заглянув в которую сразу можно было понять, сколько чего у меня есть и где лежит. Я систематизировал и наладил оборот товаров и денег, но при этом приходилось лично разбираться с поставками и отправкой товара, заключать сделки, вести учет расходов и доходов, откладывать деньги на информаторов и взятки. С тяжелым вздохом я углубился в бумаги и поднял голову только тогда, когда вернулся Гэллахер. Он говорил с управляющим, потом с таксистами, но выяснил только то, что на одной из стоянок машин вспыхнула драка между водителями двух таксомоторных компаний. То, что таксисты воевали со своими конкурентами, не было для меня новостью. В газетах в течение ряда лет появлялись заметки, подобные этим: