Кодекс Крови. Книга ХIV
Шрифт:
«Уж подумай, будь добр», — не стал спорить я, а сам задумался над одним вопросом, который и поспешил тут же задать ковчегу:
«А есть какое-либо существо, которое этот мир пропустит сквозь защиту и с радостью примет? Такое вообще возможно в теории?»
Ковчег рода замолчал, зато ответил адамантий:
«Нас он примет с радостью. Адамантий приветствуется любым миром на любой стадии его развития».
А у меня внезапно родилась идея.
«Ты же слышал весь наш разговор?»
«Слышали, — не стал отпираться разумный металл, —
«Тогда у меня к тебе будет просьба…»
В Хмарёво я вернулся к тому же разбору семейных секретов, от которых и ушёл. И это было так по-женски, не успеть за ночь во всём разобраться, что я невольно хмыкнул. Именно поэтому дипломатические службы чаще всего состояли из мужчин. Те за пять-шесть часов успели бы напиться, передраться, разобраться и примириться, а у женщин всё только переходило в опасную фазу. Зато женщины были незаменимы в разведке и шпионаже.
— Дамы, — встрял я посреди разговора, за что и заслужил сразу три гневных взгляда, — предлагаю почистить этому суициднику память зельем забвения и подбросить обратно домой. У меня других дел по самое горло.
Я ожидал услышать бурю возмущений, но возражений не последовало. Наоборот, сёстры Агафьи предложили свои услуги по доставке племянничка на родину.
— Сама отвезу, — рыкнула баронесса, — а то он у вас урной с пеплом доедет до Мантуи.
— Никто никого и никуда не повезёт, — оборвал я все споры. — Дамы, — указал я на сестёр вампирши, — если ко мне у вас нет вопросов, то не смею вас задерживать.
Брюнетка демонстративно вздёрнула бровь и поинтересовалась:
— Это вы нам на дверь указываете? Бессмертным себя возомнили?
— Можете повторить мне эти слова, если я вдруг окажусь у вас в спальне без приглашения, — не стал я сдерживать сарказм, ядом плещущийся в голосе, характеризуя абсурдность нынешних претензий от незваной гостьи. — А пока я веду себя максимально дипломатично после всего увиденного и услышанного, предоставляя Агафье возможность самостоятельно с вами разобраться.
— В моей спальне вы можете оказаться только лишь в одном качестве, — ледяным тоном отрезала брюнетка, — в качестве трупа.
— Агафья… — «покажи» я уже добавил через кровную связь, и вампирша тут же показала мне обстановку спальни сестры, внешний вид замка и прилегающих окрестностей для лучшей детализации открытия портала. На всё понадобилось не больше секунды, и ещё столько же, чтобы открыть «дверь» прямиком в спальню брюнетки.
— Не только вам можно безнаказанно вламываться в чужие дома, — я с вызовом смотрел на теней, причём брюнетка явно злилась, а рыжая находила происходящее забавным, едва сдерживая смешки.
— Опрометчиво выставлять за порог единственный источник информации о некоторых членах вашего рода, — похоже, брюнетка была ведущей среди сестриц и привыкла, чтобы последнее слово всегда оставалось за ней.
— Блэйр, — Агафья практически рычала на
— Дура, — покачала головой тень и отправилась к порталу, взглядом указав рыжей следовать домой, — можешь злиться сколько угодно, но касаемо ситуации с сыном… ты бы сделала тоже самое ради любой из нас.
Стоило порталу схлопнуться, как из Агафьи будто вынули стержень. Та осела прямо на пол, невидящим взором уставившись в никуда.
Я хотел было к ней подойти, но был остановлен коротким замечанием от Ольги по кровной связи:
«Не надо! Открой портал в мир аспидов, где мы нашли Борея. Я позову, когда нужно будет забрать обратно».
Я не стал спорить, выполнив требуемое. По другую сторону портала появилась бескрайняя синь океана. Агафья послушно последовала вслед за эмпаткой, даже не взглянув на тело сына. Одновременно с этим Паук принёс порцию зелья забвения. Света осторожно отмерила столовую ложку и влила зелье в рот магу смерти. Подумав, она добавила ещё треть ложки и лишь после этого закупорила стеклянную бутылочку.
— Что дальше? — вопрос задала Тэймэй, до того молча наблюдавшая за происходящим.
— Дальше вы уходите в Эсферию. Здесь оказался проходной двор.
Моё решение было продиктовано исключительно вопросами безопасности. Отпускать сына Агафьи, зная о его способности появляться у нас, как у себя дома, было спорным шагом. Стёртая память была не панацеей, а лишь временным решением.
Совершенно не вовремя раздалась трель моего мобилета. Я тихо выругался. В пять утра хорошие новости не сообщают.
— Граф Комарин, слушаю.
На обратном конце связи раздался бодрый и свежий голос Дмитрия Фёдоровича Медведева, как будто он звонил мне не в пять утра, а в обед, как минимум.
— Медведев на связи, — коротко без излишних политесов представился безопасник.
— Да я уж по голосу узнал. Что стряслось, что вы ни свет, ни заря? — сразу же перешёл я к делу.
— Тут такое дело, звоню предупредить, — голос Медведева был предельно серьёзным, — есть вероятность, что французы объявили за твою голову ценник в пять миллионов золотом. Тут в одной газетёнке объявление отыскалось, наши аналитики его особо выделили и на стол мне подложили.
— А от меня-то вы что хотите? — на всякий случай уточнил я. — Или будем инсценировать мою смерть и пополнять казну империи?
Медведев задумался, а потом всё же ответил:
— Нет, не выйдет. Ты же оживёшь потом, а к нам претензии будут, что служба безопасности даже убить уже с гарантией не может, — поддержал шутку Медведев. — Просто ставлю в известность, чтобы был наготове. Мы по своим каналам попробуем решить вопрос. Всё же охоту объявили на бывшего консула Российской империи. Тебе руки тоже не связываем и бессловесным агнцем идти на заклание не предлагаем. Но ты хоть скажи, за что Гиббон на тебя так взъелся?