Кодекс Крови. Книга ХVIII
Шрифт:
— Человеком, — автоматом ответила вампирша, вспоминая, что Михаил рассказывал о душе аколарии с Галапагосских островов.
— Ну да боги с ней! — будто и не услышала ответа Агафьи магичка. — Но вряд ли девица хочет стать личем. Иначе не сносила бы терпеливо все наши эксперименты, а согласилась с первого раза на этот вариант. А ведь я ей, как личу, даже размножение могу обеспечить! Но нет… Почему-то всем подавай жизнь! Чем она лучше? Риск смерти, болезней, несчастных случаев… А тут живёшь себе безопасно мёртвым, оживаешь для потомства, а потом снова коротаешь вечность мёртвым.
— Повтори, что ты сейчас сказала? — нахмурилась вампирша, улавливая отдельные отрывки фраз.
— Говорю, быть мёртвой безопасней, чем живой. Уже нечего бояться! — подвела итог своим стенаниям Бланш.
— Да не это! — отмахнулась Агафья. — Про сделать временно живым для потомства, а потом снова вернуть как было. И что… ребёнок при таких метаморфозах родится личем, как у нас с Висконти, или человеком?
— Ой, да у вас с Висконти тоже человек родился, — принялась объяснять Бланш, расчерчивая новую схему, — это спонтанная инициация всё пустила наперекосяк. Но этого тоже легко можно избежать. Поставить печать на силу лет до десяти-двенадцати ещё в утробе матери. Абы кто, конечно, не поставит. Но у вас есть я, а я такую на дочку и внучку ставила.
— Так это значит, наши дети вполне могут быть вместе и даже иметь детей?
— Так им и до этого ничего не мешало… Подумаешь, два лича родят общего живого ребёнка. Эка невидаль.
— А-а-а… — вампирша заторможенно пару раз моргнула. Действительно, каждый день личи рожают… — Ты поэтому на Гиббона зуб держишь?
— Да, он мне внучку раньше времени убил. Теперь вот на пик силы выходить будет гораздо дольше, чем могла бы в человеческом теле.
— Так, а зачем мы всё это делали? — вампирша указала рукой на ритуальные круги со множеством конструктов, использованных и только приготовленных к использованию ингредиентов.
— Так вы же сами хотели полностью живого сына… Нет? — нахмурилась магичка, оторвав взгляд от ежедневника. — Способность размножаться я ему хоть сейчас могу вернуть временно… Будете потом по всей Италии бастардов собирать.
— Слу-у-ушай… — воодушевилась вампирша, — может, ты и его папаше тоже временно эту возможность вернёшь? Может, хоть тогда он от меня отстанет. Будет ему подарочек от бывшей жены, — злорадно и даже немного мстительно произнесла Агафья. — А то что это у него бедненького четыре жены простаивают и мозг не выносят. А он от скуки выносит его мне!
Бланш покосилась на подругу, вздёрнув вопросительно бровь. Уж Легату с её возрастом было очевидно, что подобное поведение ну никак не соответствует пеплу давным-давно перегоревших чувств. Случалось и так, что пепел мог возгореться из искры столетия спустя. Ну да кто она такая, чтобы вмешиваться в чужие жизни.
— И как ты мне предлагаешь его обездвижить незаметно, чтобы можно было расчертить ритуальные круги?
— Это предоставь мне! Я всё сделаю!
Портал в Око неожиданно удалось открыть внутри установленного Райо полога. Но прежде, чем я сообщил об этом деду, атлантам резко поплохело. Из темно-синей их кожа превратилась в аквамариново-голубую.
«Здесь
«Дед, у меня тут атланты под твоим пологом загибаются. Мне случайно удалось открыть портал сразу внутрь Ока».
Райо тут же перешёл порталом ко мне напрямую. А дальше я стал свидетелем мизансцены немого удивления всех присутствующих. В Око со мной отправились Орион Безмолвный и Идрис Морской Змей внутри уже привычных мне водных сфер. И, как оказалось, оба атланта были близко знакомы с дедом, когда он возглавлял дипломатический корпус империи Сашари.
«Идрис, Орион?!»
«Райордан?!»
Оказывается, лица атлантов вполне могли выражать эмоции. Сейчас на них читалось нечто близкое к шоку.
«А я всё думаю, чьё же имя мне напомнил ваш новый басилевс! С Великим Домом всё понятно… Но имя… Одна же буква разницы! Неужто даже спустя сотни тысяч лет ваши традиции именования почитаемы? — водные сферы растянулись, объединяясь и пропуская деда внутрь. Друзья принялись обниматься и похлопывать друг друга по плечам. — Ты как выжил? Сколько это тебе с учётом разницы течения времени? Ты уже давно должен был осесть песком на дне океана…»
«Это внук мой! — с гордостью представил меня дед. — И жив я только благодаря ему. Тысячелетия я томился в божественной темнице, пока он не освободил меня».
«Нет, это решительно невозможно! — поражённо качали головой атланты. — Старый друг! Мы как будто призрака встретили! Что у вас произошло? Куда вы все пропали?»
А дальше вместо разворачивания временного лагеря и запитки порталов атласов мы без раздумий отправились мужской компанией в Сашари.
«Мы там неделю можем пить, а ваши и не заметят! — воодушевил атлантов дед. — Заодно похвастаюсь делом наших крыльев с внуком!»
Насчёт недели дед, конечно, преувеличил, но ближайшие три дня помнил отрывками. Оказывается, пить с древними то ещё испытание. Теперь я знаю, чем можно «напоить» атлантов. А в момент прибытия ко мне в башню я смотрел на деда как на сумасшедшего, когда он открыл портал на кухню и принялся оттуда таскать запасы пищевой соды и уксуса.
— Ай, потом объясню! — рассмеялся дед, видя моё потрясение. — Алкоголь на них в привычном нам понимании не действует. Ну, может, чуть быстрее двигаться будут в своих пузырях, а не как сонные мухи. А вот газ, выделяемый от реакции соды и уксуса, действует так… Ух!
Что такое ух по-атласски я понял, когда, придя в себя на время, обнаружил танец белых акул прямо перед носом. Причём, танцевали они под ритмичную песню в исполнении Ориона. В следующий раз мой разум слегка протрезвел в процессе фигур высшего пилотажа с атлантами на спине. Я катал Идриса, а Райо — Ориона.
Следующее воспоминание — это душевное хоровое пение про морского конька под мерные крики чаек… Песня оказалась настолько лёгкой и настолько приставучей, что даже я втянулся:
Выйду ночью в море с коньком,