Кодекс Крови. Книга ХVIII

Борзых М.

Намёк получился более, чем толстый.

— Джованни не только мой сын, но и сын Агаты… Так что не стоит…

— Верно! — оборвала бывшего мужа вампирша. — Не стоит испытывать моё терпение и манипулировать сыном!

— Какие манипуляции! — возмутился Висконти. — Если уж на то пошло, то хоть ты на него повлияй. Он на этой Хризантеме помешался просто! Носится с ней, вообще дела рода забросил! Вокруг столько перспективных девиц, а у него на ней свет клином сошелся! Видели это безобразие хризантемовое в саду?

— Себя вспомни,

Ромео единорожистый! — фыркнула Агафья, скрывая улыбку. — В этом вопросе Джованни весь в тебя.

— Да была бы у неё любая другая сила, и боги бы с ними, женились, любились бы, плодились и размножались! Но у неё же Смерть!

— И что? Усилите род! — не сразу понял я, о чём речь.

— Мы уже с Агатой… усилили, — печально ответил дон Висконти, не отрывая взгляда от бывшей жены. — Не хочу, чтобы у них повторилась наша история. Нам даже перепривязать ребёнка будет не к кому, если произойдёт спонтанная инициация, как у Джованни.

Вампирша нахмурилась.

— Мы решим эту проблему, а с тебя документы.

— Ради тебя, любимая, хоть сейчас, но с одним условием, — хитро улыбнулся граф Борромео, разглядывая бывшую супругу сквозь бокал.

— Каким еще условием? — напряглась Агафья.

— Ты проведёшь со мной одни выходные, не исчезая, не сбегая, не уходя в тень. Как обычный человек. Как когда-то.

— Это совершенно ничего не изменит, — вампирша безразлично разглядывала бывшего мужа, но я-то знал, что безразличие нарочитое. Впрочем, в душу к ней я лезть не собирался.

— Тем более тебе нечего опасаться, — продолжал гнуть свою линию граф. — Одни выходные, а документы получите уже через час, как только законники оформят по всем правилам переуступку прав.

— Я согласна, — пожала плечами вампирша. — Только потом не жалуйся!

Я же подумал, что в настойчивости Джованни явно пошёл в отца.

* * *

Мать Великая Кровь возвращалась домой. Не в мир, принадлежащий ей по праву владения, не в Чертоги Высших, а домой… в мир, превратившийся в одну вечную бойню. Где улей шёл на улей, сколько существовал этот мир. Реки крови лились здесь безостановочно. И это была не метафора. Только такое место смогло породить Высшую из потоков крови.

Место битвы представляло собой жутковатое зрелище.

Разрушенный некрополь древних колоний — некогда цветущий город шестиногих — теперь представлял собой лишь руины исполинских сот, опутанных кровавыми лозами магических грибов. Воздух дрожал от гудения заклинаний, а земля была усеяна телами павших, чьи хитиновые доспехи всё ещё мерцали остаточными чарами.

Две армии сошлись в смертельной схватке.

Улей Проклятых Крыльев, чьи воины носили доспехи из зачарованного хитина, блестящего, как чёрный обсидиан, наступал волнами. Их королева, Великая Заклинательница Яда, восседала на троне из застывших слёз лунных пауков, её брюшко пульсировало, испуская ауру безумия, которая сводила врагов

с ума, заставляя рвать себе жвала в ярости.

Улей Хрустальных Заклинателей отвечал холодной магией. Их солдаты, связанные нитевидными заклятьями единения, двигались как единый разум, управляемый Сердцем Роя — огромным кристаллом, висящим в паутине лунного света, чьи грани переливались древними пророчествами.

И вот, в самый разгар битвы, когда кипящие капли яда уже прожгли дыры в рядах Хрустальных, а ледяные шипы пронзали отряды Проклятых — воздух дрогнул.

Она возникла из самой пустоты, будто сама реальность расступилась перед её волей.

Её ступни коснулись земли, и кровь, пролитая в бою, ожила, потекла к ней, как преданные змеи. На мгновение всё замерло.

Даже самые яростные воины, только что рвущие друг друга на части, остановились, дрожа перед внезапно нахлынувшим, древним страхом.

Великая Заклинательница Яда первой опомнилась. Её усики дрожали, а крылья нервно подрагивали, но она выпрямилась, пытаясь сохранить величие.

— Кто ты? — её голос звенел, как разбитое стекло, но в нём слышалась трещина страха.

Мать Великая Кровь не ответила сразу.

Она медленно открыла зубастую пасть, выпуская на волю длинный язык. Капли крови, висящие на когтях солдат, оторвались и поплыли к ней, сливаясь в алый шар.

— Ты правишь ядом, — наконец, произнесла она, — но забыла, чья кровь течёт в твоих жилах.

Заклинательница отпрянула, будто её ударили.

Тем временем Сердце Роя Хрустальных Заклинателей вспыхнуло, его грани заискрились тревожным светом.

— Пророчество… не предсказывало… — прошептали в унисон десятки голосов, звучащих из кристалла.

Мать Великая Кровь усмехнулась.

— Ты читаешь судьбы, — сказала она, — но не видишь, что они уже написаны моей рукой.

И тут все раненые солдаты на поле боя вдруг зашевелились.

Их тела ломались, перестраивались, из ран вырывались алые щупальца, а глаза загорались одним и тем же огнём. Не было больше врагов, не было больше войны. Были лишь союзники.

Новый улей.

— Вы сражаетесь за трон, который никогда не был вашим, — произнесла Великая Мать.

Кровь под ногами вздыбилась, формируя новых существ — гибридов плоти и хитина, с глазами, полными её воли.

— Этот мир с его постоянными войнами породил меня. И теперь он снова станет моим.

Заклинательница Яда зашипела, отступая.

— Ты… Та, что была до нас?

Мать Великая Кровь не ответила. Она лишь щёлкнула зубами, и все её новые дети подняли головы, готовые к приказу.

Сердце Роя потускнело, его голоса смолкли.

— Судьба… переписана…

Мать Великая Кровь остановилась на краю разрушенного некрополя, окидывая взглядом новорожденный улей. Её алые создания копошились в тенях, их хитиновые панцири, пронизанные кровяными жилами, мерцали в полумраке.