Кодекс Крови. Книга III
Шрифт:
Я не торопился с ответом, осмысливая услышанное. Слуга принёс поднос с глинтвейном и поставил кубки на кофейный столик. С одной стороны, за язык меня никто не тянул в больнице, обещая посильную помощь за спасение, с другой стороны, лично Полозову я ничего не обещал. А с третьей, этот пластун на своём горбу перенёс меня в больницу, Имяул не забыл и теперь смотрел на меня взглядом смертника с петлёй на шее и шатающейся под ногами табуреткой.
— Агафья, Тильда, загляните ко мне в гостиную, нужно кое-что обсудить, — обратился я к девушкам по связи, — нужен ваш совет по одной весьма щекотливой ситуации.
Обсуждение затянулось до позднего
— А выкупить самым обычным способом точно не выйдет? — в который раз уточнил я.
— Ты не знаешь род Гепардеви. Они помешанные на коллекционировании всего связанного с крупными кошками. Эта семейка устроила на севере Тегерана открытый вольер с гепардами, а когда кисы начали жрать их подданных, то даже не пошевелились как-то усилить защиту, наоборот, стали развлекаться загонной охотой со своими питомцами, — скривилась Агафья, — как думаешь, пропустят такие оригиналы кошечку Полозовых? Да они ещё между собой перегрызутся за право первой ночи с ней.
— Такие, если у них из-под носа уведут желанную добычу, ни перед чем не остановятся, — пожала плечами Тильда, попивая коньяк и уничтожая закуски со стола, — даже если перекупишь, жди нападения, без боя не отпустят. А затевать международный скандал — так себе идея, в свете твоего обещания вести себя тише воды, ниже травы.
— М-да, Михаил, скучно с тобой точно не бывает, — мечтательно улыбнулась вампирша, — обычно молодежь из аристократов ищет приключений на изнанке, тебя же и здесь неплохо они настигают. Может, заодно тебе гарем из одалисок прикупим? — по-хулигански подмигнула мне Агафья.
— А невеста не будет против такого разнообразия личной жизни? — на полном серьёзе отозвалась Тильда, видимо, вспомнив мои похождения в прошлой жизни.
— Ох, дорогая, в высшем свете этот вопрос решается украшением или артефактом подороже за каждую такую неофициальную интрижку, а Мишенька у нас парень небедный. Ему денег хватит до конца жизни шалить каждый день с новой барышней, так что, как говорят франки, «C’est La Vie» или такова жизнь.
Ночевать я отправился в Хмарево, чтобы с утра принимать работу у архитекторов, оплаченных из средств Министерства обороны. На моё приглашение составить компанию Агафья выдала непечатную тираду, краткий смысл которой сводился к нежеланию видеть это место ещё лет двести, а то и триста. Мне же настоятельно посоветовали исследовать подвалы под особняком.
Поэтому вот уже битый час я плутал по подземельям, пытаясь уловить то чувство, которое меня преследовало при посещении имения в личине Виноградова Гаврилы Петровича. Тогда каждая комната отзывалась неким теплом в моей душе, словно приветствуя своего хозяина. Это чувство никуда не делось и сейчас, но во мне крепла уверенность, что это ещё не всё. Агафья не зря намекала мне на подвалы, а Арсений прямым текстом советовал наведаться в сокровищницу деда. Вот только где её искать?
Ответ пришёл внезапно, меня просто подтолкнуло к неприметной каменной кладке, ничем не отличимой от других. Те же гирлянды паутины, толстый слой пыли и отсутствие каких-либо рычагов или светильников. Пыльный закоулок, коих я за час обошёл десятки, а то и сотни. Пришлось выпустить дар, используя накопитель на болоте как усилитель. За
Использование накопителя дало неожиданный результат, я почувствовал глубоко под землёй что-то живое. Объяснить себе, что это такое не выходило, поэтому решено было просто довериться чутью, а оно сейчас просто вопило, требуя открыть проход к неизведанным тайнам родового поместья. Я пустил себе кровь и начертил самое простое сочетание рун «владение», «дом». Стоило крови впитаться в камень, и стена отошла в сторону.
За ней тянулись узкие коридоры, которыми давным-давно никто не пользовался. Пыли здесь было больше, чем в подвалах особняка, откуда я пришёл. Коридоры иногда пересекались, упирались в тупики, но ощущение живого существа усилилось. Оно притягивало к себе, словно указывая мне путь.
Чем дальше я шёл по этому безумному лабиринту, тем больше понимал, что ему явно больше трёхсот лет. Изредка мне встречались такие же тупики, которые приходилось вскрывать с помощью собственной крови. Каждый раз комбинации рун становились всё сложнее, и сейчас мне приходилось вычерчивать уже целые цепочки из дюжины рун по совершеннейшему наитию. Если бы я позволил себе задуматься над совершаемыми действиями, то, наверняка, впал бы в ступор, ибо большинство из вычерченных рун были в лучшем случае мною единожды видены, а то и незнакомы вовсе.
Между тем, ярус за ярусом, переход за переходом, я спускался все глубже в недра земли. Здесь и камни были крупнее и раствор другой, но дар продолжал вести меня вниз, и вскоре я оказался на пороге хода, пробитого в гранитной скале. Почему-то подумалось, что лабиринт находился ниже русла реки, ставшего в наше время болотом.
Неужели предки Михаила построились на этом месте не просто так? Могли ли они обнаружить руины более древнего строения?
Ответ пришёл сразу же дуновением тёплого ветерка, словно кто-то или что-то ласково коснулось моего сознания. Эти ощущения были сравнимы с теми, которые я испытывал, появляясь в собственной библиотеке крови в прошлой жизни. Моё убежище, мой дом, моя крепость. От неё водопадом исходили эманации магии крови, здесь ощущения были схожими.
Перешагнув условный порог, я оказался на грубой винтовой лестнице, выбитой внутри гранитного колодца. Ступени её были сухими и тёплыми от горячего воздуха, поднимающегося из глубины. С каждым шагом вниз тепло усиливалось, превращаясь в жар. Я скинул с себя куртку, а спустя пару витков снял и рубашку, оставшись с голым торсом. Голова кружилась от недостатка воздуха, и, чтобы не потерять сознание, я привалился к стенке колодца, ладонью ощутив вязь символов, знакомых и незнакомых рун, наподобие виденных в алтарном зале рода Виноградовых.
Всё это было вырезано или выбито на поверхности довольно хорошо отшлифованных камней. Если со дна колодца поднимался нестерпимый жар, то от рун наоборот веяло холодом. Так, охлаждаясь чуть ли всем телом о стенку, я спустился на дно колодца. Там обнаружился ещё один проход, вот только его перекрывала каменная плита с вязью таких же рун, как и на стенах колодца. Недолго думая, я привалился к ней спиной, переводя дух и почувствовал, как мою спину проткнуло множество игл, впиваясь в обнаженное тело. Камень жадно пил из меня кровь, не давая даже возможности пошевелиться. В ушах звенело, но сквозь звон я слышал десятки, сотни, а то и тысячи шепотков: