Кодекс Оборотня 2
Шрифт:
— Давай.
Он защелкнул мне браслет на одной руке. Мы дошли до машины. Я забрался на заднее сиденье. Фалви пристегнул меня к специальной скобе, потом посмотрел на Сида.
— Могу подвезти до дома, мистер Брок. Если вы еще способны терпеть общество Руари.
Сид посмотрел на меня, но у меня уже слипались глаза, я вытянулся на сиденье. Когда он сел рядом с Фалви, я отключился. Перед этим казалось, что Фалви зовет меня, но мне было уже все равно.
Я
— Доброе утро, — произнес Фалви, обернувшись ко мне.
— Угу, — отозвался я.
— Ты почему дома вчера не сидел? На приключения после Дублина потянуло? Вчерашнего тебе мало показалось?
Я поморщился.
— Конмэл, а если бы я вчера не приехал, что бы ты с ним сделал?
— С кем?
— Не изображай идиота. Что бы ты сделал с Угрем?
— Ничего. Почему я что-то должен был с ним сделать?
— Ты вообще помнишь, что вчера произошло?
— Прекрасно, — буркнул я.
— И что же?
Я молчал, хмуро глядя на полицейского.
— Вам что, Сид что-то рассказал?
— Нет, он сделал более умную вещь. Он набрал мой номер, и я услышал часть вашего диалога на ферме Эйфина.
— И что? Вы же знаете, что я себя веду неадекватно в полнолуние, но это не повод считать… — я начинал сердиться.
— Я знаю, Руари, как ты ведешь себя в полнолуние.
— Вчера…
— Вчера ведь на тебя эта подделка, эта имитация не подействовала. Точнее, подействовала, но не так, как на тебя действует луна.
Сграбастав подушку с пледом, я выбрался из машины и зло хлопнул дверью.
— Ты куда? — Фалви выбрался из машины следом.
— Вернуть.
— Твой приятель Угорь — дурак. На его месте я бы написал на тебя заявление. А он не стал.
— Значит, он не дурак, — огрызнулся я и посмотрел на Фалви. — И что бы вы делали с этим заявлением? Повесили бы у себя в кабинете и тыкали меня постоянно туда носом?
Фалви только пожал плечами.
— И ты не лучше. Весь на взводе потащился к нему в паб.
— Я хотел расслабиться после всего, что произошло в Министерстве.
— А в итоге тебя занесло, Руари, — Фалви смотрел на меня с осуждением. — Ты ведь Сида не только как своего приятеля воспринимаешь, верно?
— Что?
Мне казалось, что Фалви сказал нелепицу, но от его слов к щекам прилила кровь.
— Ты это сам до конца не осознаешь. Вел себя с ним вчера, как кот с мышью. Жду тебя
Последнюю фразу он произнес с нажимом. В его руке я заметил брелок-фонарик.
— Что, и Сида проверяли этой хренью? И как?
— Ничего. Но твое поведение…
— Я хочу, чтобы мне дали отпуск, — оборвал я его.
— Что?! Ты ведь недавно якобы болел! Я звонил доктору Хэйсу, узнавал. Он сказал, что оборотни вообще не болеют.
— С каких пор Гарван стал главным специалистом по оборотням? — зло процедил я сквозь зубы.
— Ты знаешь.
Я молча смотрел на него несколько секунд.
— Я устал. Мне нужно отдохнуть.
Фалви внимательно всмотрелся в меня.
— Приходи — поговорим.
Я зашел в «Кейт Райанз». Сид, явно не выспавшийся, сидел за барной стойкой, хотя было раннее утро и паб для посетителей еще не открылся.
— Привет, Сид, — я сел на барное кресло, положил на стойку подушку с пледом.
Сид молча продолжал на меня смотреть, словно ждал, что я что-то ему скажу. Вероятно, ждал извинений. Пока я соображал и тоже молчал, появилась миссис Брок.
— Как ты себя чувствуешь, Руари? — спросила она заботливо.
Ее ладонь скользнула по волосам. От взгляда Кары, полного благодарности, меня внутри словно огонь обжег. Я понял, что краснею и что в жизни не испытывал такого стыда, как сейчас. Бедная миссис Брок заблуждалась насчет причины, по которой ее муж пришел домой трезвым.
— Все в порядке, Кара. Спасибо за плед, — выдавил я. — Мне идти надо…
Я соскользнул со стула и ретировался из бара. Вышел на улицу, где начал накрапывать дождь, сунул руки в карманы и понял, что идти некуда.
Я перешел по каменному мосту через реку. Шур что-то сонно пела с утра, но я не стал разговаривать с духом реки. Ноги унесли меня в холмы, в предгорья Комерагских гор, выше, туда, где среди скал отцветал вереск. Я сбросил одежду, спрятал под камень. Произнес три слова оборотничества. Все, чего мне сейчас хотелось, это не жить среди людей и не быть человеком.
Шесть лет назад поезд привез нас на крошечную станцию. Я выскочил из дверей первым, следом прыгнула Рианнон. Мать, вышедшая последней, удержала нас обоих за плечи. Отца я не видел несколько лет. Он уехал в Дублин, когда мне было около трех. В течение года он приезжал домой раз в месяц, а потом перестал, уйдя с головой в дела политики, связанные с магией и отстаиванием прав оборотней. С тех самых пор я почти перестал видеть улыбку на лице матери.