Кодекс Оборотня 2

Гарднер Эрик

— Мы из Клонмела.

— И как там у вас?

— Хорошо, если не считать, что Шур каждый ноябрь затапливает набережную и первые линии домов. Приезжайте, сами увидите. Добровольцам и волонтерам всегда рады. Главное, запастись виски, дождевиками и болотными сапогами.

— Если буду свободен, обязательно, парень, но дел и тут полно, увы, — он улыбнулся и быстро направился прочь.

Я вернулся на скамейку. Рианнон чуть встревоженно прислушивалась к нашему диалогу.

— Ловко ты его отвадил, — заметила она.

Я поморщился.

—

Скажи, если отец дружит с семьей О’Лири, почему мы никогда с ними не встречались?

— Риа, ты же знаешь, что обстановка давно уже непростая, — отозвался я.

— Сейчас тоже? Отец же был готов нас взять с собой, если бы не твоя выходка!

— Может быть, он всего лишь нашел удобный повод нас не брать? Спроси лучше у него сама.

Сестра помрачнела. Я знал, что мог спокойно обходиться без общения со сверстниками. А вот Рианнон общения не хватало. С одноклассниками общий язык она не нашла. После школы всегда приходила домой. Сидела оставшийся день в своей комнате с книжками или помогала по дому матери. На улицу она практически не выходила. Сейчас, похоже, будет обвинять меня, что нас не взяли на встречу. Такой шанс был. Ведь у О’Лири — огромная многодетная семья. Однако Рианнон промолчала.

Погрузившись в невеселый мысли, мы просидели с ней еще три часа.

Глава 14

— Рианнон, Руари, — позвали нас.

Над нами стояли родители. Рианнон, протирая глаза, подняла голову с моего плеча. Отец улыбался.

— А Лиадан рассказывала, что вы терпеть друг друга не можете и постоянно деретесь.

Мы недоуменно переглянулись с сестрой. Я нахмурился.

— Ага, делать мне больше нечего — тратить на девчонку столько времени.

— Пойдемте, поужинаем. Проголодались?

Мы одновременно кивнули. Я взглянул на мать. Она уже выглядела не так отстраненно, как раньше, и все же в глазах ее была все та же тоска. Я понял, что разговор особо ничего не изменил, что отец опять уедет. Но ничего не сказал.

Отец привел нас в паб. Здесь было слишком многолюдно, из-за чего мать чувствовала себя не в своей тарелке. В итоге ужинали молча, пялясь на шумную толпу. Поев, я отошел в уборную.

— Эй, парень, смотри куда идешь, — сказал мне официант, в которого я едва не врезался.

— Простите, — отозвался я, хитро огибая его и незаметно уводя с подноса стакан с «Килкенни».

Нырнул в толпу около бара, зарываясь губами и носом в холодную пену, и столкнулся с отцом. Мак молча забрал у меня стакан, из которого я уже успел выхлебать две трети, и поставил на барную стойку. Я утер ладонью рот.

— Пойдем, поговорим, Руари.

Мы вышли из паба. Я сунул руки в карманы, посмотрел на отца, ожидая обещанного разговора. Начать ему оказалась трудно.

— Знаю, что ты опять уедешь, — произнес я. — Если хотел сказать это, считай, что сказал.

Мак посмотрел на меня в хмуром удивлении.

— Не только. Не думай, что Лиадан жаловалась, но… Говорила, что ты часто оборачиваешься,

хотя это запрещено, часто пропадаешь в лесу. Что в школе у тебя все очень плохо.

Я пожал плечами.

— И ты ничего не хочешь сказать?

— Нет.

— Ты мне пообещаешь, что…

— Ничего не буду делать, пока ты живешь в другом городе.

Мак криво улыбнулся, поняв, куда я клоню.

— Начитался Кодекса?

— Да. Выучил назубок. Главный в доме — мужчина. Даже моя мать не может указывать мне. И так будет, пока ты не вернешься. Пока не станешь тем, кто ты есть, и будешь вести себя не как человек…

— Мой десятилетний сын — маленький деспот, ставит мне условия.

— Кто?

— Знаешь, оставим разговор на завтра. У нас все-таки важная встреча с О’Лири.

— Значит, мы едем с вами?

— Нет. И не думай, что я не накажу тебя. Накажу. Если нарушишь запрет еще раз!

В лицо ударил солнечный зайчик. Я открыл глаза и тут же зажмурился. Рианнон же со смехом продолжала направлять на меня маленькое зеркальце. Ее волосы блестели на солнце, темно-медовым водопадом спадая по спине.

— Мам! — возмущенно заорал я и спрятал лицо в подушке.

— Родители уже ушли, — произнесла сестра.

— Все-таки без нас?! — соскочив с кровати, я подлетел к подоконнику, на котором она сидела, подтянулся на руках и выглянул в окно.

— Я просила отца, но он не передумал. Еще он сказал, чтобы мы сидели здесь и никуда не выходили. Обед нам принесут.

— Здесь?! Весь день? Ты серьезно?

— Руари! Ты должен меня слушаться! — без особой надежды воскликнула Рианнон.

— Ничего я тебе не должен! — я больно щелкнул ее по носу.

Ее пальцы впились мне в ухо. Но я вырвался.

— Пойдем лучше на улицу. Или к О’Лири. Сами.

— Даже не думай!

Я пошел умываться. Выйдя из ванной, огляделся, ища одежду. Но вместо нее обнаружил новый костюм, рубашку и ботинки.

— Это что?

— Твоя новая одежда. Старую отец выбросил.

Рианнон покрутилась передо мной в новом платье. Недовольно бурча, я оделся.

— Еще причешешься, и будет не узнать, — заметила Рианнон.

Я скривился. И тут же, нырнув под разведенными в стороны руками Рианнон, вылетел из номера.

— Руари, вернись!

Но я уже слетел по лестнице со второго этажа, выбежал из отеля и помчался по переулку. След я путать умел, и Рианнон очень скоро меня потеряла, заплутав среди узких переулков городишки.

Я же вернулся туда, где ощущался легкий родительский запах, и пошел по дороге, идущей через лесистые холмы, пока не начался спуск в небольшую уютную долину. В центре среди бурно разросшейся зелени садов пряталось фермерское хозяйство. Дальше уже можно было не идти по дороге, а срезать.