Кодекс скверны. Разжигая Пламя
Шрифт:
Храм пустовал. Лишь одна несчастная, стоя на коленях у белоснежных ног Карны, отчаянно причитала вполголоса, умоляя богиню защитить её маленьких сыновей, оставшихся так рано без отца, а ещё простить за дочь.
Стены чёрного мрамора тускло отражали огоньки сотен свечей, аккуратно выставленных полумесяцем у подножия каждого из шести божеств, хранящих Прибрежье и его жителей. Исполинские статуи из безупречно белого камня – будто живые, настоящие произведения искусства. Головы богов слегка опущены, взгляды направлены на молящихся.
Куполообразный
Почтительно поклонившись каждому изваянию, Корнут остановился у Фидес. Богиня знаний и правосудия сверлила строгим взором всех, кто приходил к ней на поклон.
Опустившись на колени, он шёпотом обратился к своей покровительнице, моля её о помощи и удачном завершении задуманного. Слишком многое зависело от обстоятельств, и это больше всего не давало покоя. Как человек практичный, он чувствовал себя не в своей тарелке, когда дело оказывалось в руках случая.
А случай не заставил себя долго ждать. Клочок бумаги – и вот всю ночь сна ни в одном глазу. Казалось, некая противостоящая сила словно ставит палки в колёса. Как же не вовремя объявились эти северяне и, как назло, просят принять именно в тот судьбоносный день. Что ж, придётся отложить задуманное ещё на сутки и молиться, чтобы не появилось новых неожиданностей.
– Моё сердце ликует, когда я вижу, что вы по-прежнему верны богам, – раздался знакомый голос за спиной.
Его не спутать ни с чьим другим: бархатистый, спокойный. Корнут поднялся с колен и обернулся:
– Рад видеть вас в добром здравии, брат Аргус.
Низкорослый щуплый священник в сером балахоне, подхваченном плетёным поясом, расплылся в приветливой улыбке. Бесцветные глаза смотрелись на добродушном лице как винное пятно на белоснежной скатерти. Поговаривают, глаза не лгут, и даже если бы Корнут не знал, с кем имеет дело, то загривком бы почуял, что перед ним не тот, за кого себя выдаёт, и с таким нужно быть настороже.
– Мне сообщили, что вы ищете встречи, господин канселариус. И вот я здесь, перед вами.
Склонившись в знак признательности, Корнут многозначительно покосился на новых прихожан, появившихся в дверях храма.
– Да-да, конечно, – закивал священник. – Прошу за мной.
Он неторопливо пересёк зал и пригласил войти в неприметную дверь, замаскированную под стены. Спустившись по крутой лестнице, они оказались в просторном помещении, обставленном всяческой ритуальной утварью – от небольших статуэток до гигантских чаш для обряда очищения перед принятием сана.
– И с чем же вы пожаловали в этот раз, друг мой?
– Не стану юлить, Аргус, – Корнут устроился
Священник довольно потёр руки перед собой, как мясная муха:
– А вы меня заинтриговали!
– Это уж вряд ли, – слегка улыбнулся Корнут. – Ваша осведомлённость, друг мой, поистине легендарна. Уверен, вы прекрасно знаете, о чём пойдёт речь.
Аргус лукаво сощурился и потёр гладко выбритый подбородок:
– Никак Его Величество наконец понял, что мирным путём с Сенатом ему не договориться?
– Похоже, как и любым другим.
– А я ведь вас предупреждал, Корнут, закон не примут, даже предложи им по десять миллионов. Слишком много секретов прячется в тёмных углах сенаторских домов. Но, боюсь, теперь орден не в силах вам помочь, свой шанс вы уже упустили.
«Ошибаешься, Аргус. И у меня в рукаве припрятан козырь.»
– Нет худа без добра, – Корнут хитро сощурился. – Допустим, я скажу вам, что грядут великие перемены.
– Какого рода перемены? – брови священника удивлённо взлетели вверх.
– На пользу короне, разумеется.
– И чем орден может быть полезен Его Величеству на этот раз?
– Всего лишь разжечь из искры пламя. Это как раз по вашей части, брат Аргус.
Сцепив пальцы в замок, тот сосредоточенно нахмурился:
– Пожалуй, можно попытаться… Но пойдёт ли король на наши условия?
– Даже не сомневайтесь, – заверил Корнут. – Я лично прослежу за этим. Если всё пройдёт гладко, орден наконец-то обретёт долгожданный статус, как вы того и желаете.
– Превосходно! – с наигранным восхищением воскликнул священник. – Тогда можете смело на нас рассчитывать, друг мой! Лишь назовите даты.
– Будьте готовы к первому дню весны. Позже я сообщу вам все необходимые детали.
То, что у Шести Ветров свои цели, даже дураку понятно, и пока за свои услуги они требуют не слишком много, но, прослужив десять лет в храме, Корнут прекрасно понимал, на какой лакомый кусочек уже давно заглядывается орден.
Недаром под их началом фанатики, что требуют отмены Кодекса Скверны. Простофили даже не понимают, как ловко ими вертят. Да что говорить, они и о существовании Ветров могут только догадываться. Орден давно положил глаз на осквернённых, но в том ли смысле, в каком науськивается толпа идиотов, слепо верящих в обещания «святой» братии? В этом Корнут сильно сомневался.
Ещё на службе при храме он разочаровался в истинной вере священнослужителей. На его глазах из горстки мужей, преданных душой и телом богам, орден вдруг разросся едва ли не до политической силы, скрыто влияющей на процессы, явно не имеющие никакого отношения ни к вере, ни к Храму Песен.
Ничего, придёт время, и он вплотную ими займётся. С тех пор, как орден возглавил Аргус, братство слишком далеко отошло от богов, утонув в собственной жадности и амбициях, забыв, для чего создавались Шесть Ветров.