Коэффициент интеллекта (сборник)
Шрифт:
Рози снится мне всю ночь,
Я смогу себе помочь.
Еще один куплет, и я ему врежу!
Густой слой грязи и лужи на дне траншеи. Барьеры высотой в два роста. Брусья, заботливо намазанные солидолом. Нагромождение бетонных глыб с торчащими кусками арматуры. Ямы, заполненные горящей нефтью. Лестницы из обрывков ржавых цепей и колючей проволоки. Полоса препятствий имени сержанта Както. Мы гробимся на ней третий час. Пот перемешивается с сажей, глиной
– Пусть лучше оторвет руку здесь, чем голову в бою. Согласен, рядовой Тулип?
– Так точно, сэр! Солдат без головы не сможет носить каску – грубое нарушение формы одежды, сэр!
– Остришь, рядовой? А ну-ка еще разик прошелся на старт. Двигай псевдоподиями!
– Сэр, у меня не псевдо…
– Когда пройдешь полосу меньше чем за пятнадцать минут, тогда назову твои культяпки по-другому. А пока – шевели тем, что есть. Живо-живо! – гад щелкает кнопкой секундомера.
По дороге на ужин никто не поет.
В казарме перед отбоем вялое брожение. Рядом со мной, спасибо сержанту за сегодняшние зверства, освободилась койка. Астер перебирается на нее. Сил осталось – только до подушки добраться. Переговариваемся нехотя, вполголоса:
– День прошел, и фиг с ним!
– Что у нас завтра?
– Как обычно: до обеда – плац, после обеда – ад!
– Чего нас так гоняют?
– Я малость покопался в файлах Както. Ждут генеральский смотр на следующей неделе.
– Е-мое, это ж еще шесть дней минимум… я сдохну!
– Строевая и стрельбы еще туда-сюда, но эта долбаная полоса – убийство в чистом виде.
– Как там ребята, не слыхал?
– Двоих отправили в окружной госпиталь, здесь не починят.
– Не повезло. Вместо танцулек в увольнении – гипс и обожженная шкура.
– Ловко сержант придумал. Кнут и пряник творят чудеса: парней наизнанку выворачивает, а все равно: лезут на этот чертов аттракцион, как муравьи на сахар. – Астер хмыкнул. – Кстати, Тулип, ты, когда своих мышек в лаборатории мучил, что им для приманки в лабиринт подкладывал?
– …
– Эй, приятель, спишь, что ли?
– Тихо, есть мыслишка одна. Не спугни. Завтра поговорим. Оставайся со мной полы драить в спортзале.
– Договорились.
– Тогда отбой.
Восемь часов тишины, нарушаемой лишь храпом, сонным бормотанием, звоном ведер и хлюпаньем мокрой тряпки: трудится дежурная смена.
– Ну, что ты задумал? – Астер нетерпеливо теребит меня за рукав: занятия по рукопашному бою закончились, рота утопала в столовую, и мы остались одни в гулком зале. – Только не говори о повышении интеллекта Както. Не поверю в твою доброту, да и повышать там нечего!
Согласно хмыкаю:
– Нет, конечно. Я подумал вот о чем: аксонные связи обеспечивают не только высшую нервную деятельность. На них еще завязаны штучки попроще: рефлексы, координация движений, глазомер и скорость реакции.
– Ну и что?
– А то, что мои мышки так лихо проходили лабиринт
В глазах Астера зажигается огонек понимания:
– То есть ты хочешь сказать, что полоса препятствий…
– Конечно! Стимуляторы – ключ к выживанию в этом заповеднике садизма.
– И где ты их возьмешь? Фон Клее вышлет посылкой?
– Меньше сарказма, больше доверия, дружище, смотри сюда, – я достаю из кармана плоскую коробочку и подбрасываю на ладони, – что скажешь на это?
– Это… то, что я думаю? О чем ты говорил? САС?! Можно посмотреть?
– САС, САС, не ори ты так… – раскрываю коробку и передаю ему.
Астер чуть ли не выхватывает ее и жадно разглядывает содержимое: в ячейках лежит дюжина шариков размером с горошину из армированного силикагеля. Материал почти прозрачный, с легкой опалесценцией. В глубине, на просвет, различима паутина проводников и темно-зеленые крапинки бескорпусных интегральных схем. Наружу выходят игольчатые контакты – три заостренных волоска. По-моему, внешне это больше всего похоже на заурядный набор булавок. Тем не менее приятель теряет дар речи. Легонько встряхиваю его:
– Астер, очнись!
– Насколько можно повысить тактовую частоту, если… – бормочет он, не отрывая взгляда от коробки.
– Совсем сбрендил? Я же говорил, это – не компьютерная приставка к мозгу. Внутри генератор вихревого поля, центральная шина – излучатель. В области его действия повышается электрическая проводимость аксонов.
– Прости, – приятель наконец очухался, – я действительно что-то… с эмоциями переборщил. У этих штуковин батарейка внутри?
– Нет, термопары, вот эти два контакта по бокам. Работают за счет разницы температур тела и окружающей среды, генератору энергии хватает. Включение-выключение: щелчок по корпусу.
– Понятно, значит, лишний раз стучать по ним нельзя. Управление?
– Никакое. Это же лабораторный макет, да и не силен я в автоматике.
– Можно поправить, я у себя как раз ваял и программировал субмикронные чипы, не проблема. А крепятся как?
– На выводах – зубчики, как у гарпуна, видишь?
– Ну.
– Вот на них и держатся.
– В смысле?
– Загоняются в кожу и там торчат, пока «с мясом» не вырвешь.
– Блин, садюга, как будто ничего другого нельзя было придумать. Мышки не жаловались? – Астер недовольно морщится.
– Там применялась другая модель. А то, что сейчас перед тобой… Как только опыты в пробирке дали первые положительные результаты, я начал проектировать и собирать эти макеты. Думал испытать на себе. Не мог дождаться, когда дадут добро перейти от мышей к чему-то посерьезнее. Но до призыва – так и не решился. Оставлять дома или на кафедре показалось жалко. Сам видишь, много места они не занимают. Сунул в карман, всего делов. Базовый комплект: шесть стимуляторов, второй – резервный.
– Хм, если эти штуки работают, ты – гений! Что собираешься с ними делать?