Кофе и мёд
Шрифт:
— У меня есть идея, — откликнулась я, выбрасывая из головы многозначительные недомолвки Эллиса.
Мужчины! Чем они опаснее, умнее и хитрее, тем больше глупых танцев устраивают вместо того, чтоб просто признать нужду друг в друге и по-приятельски попросить об услуге или о разговоре за чашкой кофе.
У женщин с этим куда проще, право слово. У нас есть мода, сплетни и, собственно, мужчины, чтобы в пустой с виду беседе иносказательно обсудить все тайны мира и договориться о чём угодно.
В зал я вышла с колотящимся от волнения сердцем и отметила с облегчением, что Эрвин
— На самом деле у меня есть просьба, — тихо произнесла я, наполовину отвернувшись от зала. — Скажите, вы помните мисс Найс? Ту, что была известна ещё под именем Финолы Дилейни?
Эрвин смертельно побледнел. На фоне ярко-алого парика лицо его стало точно восковым, а на висках выступила испарина.
— Да, да, конечно, — откликнулся он растерянно. — До самого конца света не забуду… Бедный Пэтти! Но почему вы спрашиваете?
Я помолчала прежде, чем продолжить. Нехорошо использовать чужое горе, однако есть ли выход? Никто не справится лучше Эрвина, и никто не вызовет меньше подозрений.
— Мисс Дилейни вернулась. И, похоже, хочет отомстить мне. Только не подавайте виду, прошу! Возможно, её люди наблюдают за кофейней.
— Какой ужас! — вырвалось у художника. Но уже в следующее мгновение он взял себя в руки: — Вы в опасности?
— Да, — ответила я, не покривив душою. — И в ваших силах помочь мне. Вы вне подозрений, постоянно приходите в кофейню и покидаете её сообразно своим прихотям. Словно тень, которую шпионы не заметят. Я передам вам письмо. Вы должны как можно скорее отвезти его ко мне в особняк и вручить лично сэру Клэру Черри. Каждая минута промедления увеличивает опасность. Вы поможете мне?
— Разумеется, — склонил голову Эрвин. — Даже если бы дело не касалось убийцы Пэтти, я сделал бы это. Меня нельзя назвать джентльменом, но у людей искусства есть своя честь. И особое отношение к тем, кто дарует вдохновение, — добавил он, и в голосе его промелькнули прежние кокетливо-манерные интонации.
Прекрасно. Значит, известия о Финоле не ударили по нему слишком сильно.
Эрвин справился безукоризненно. Он вернулся за стол, затем сообщил с горящими глазами, что-де весь дрожит от творческого порыва, одарил свою растерянную пассию поцелуем и был таков. Через час, как условлено, в кофейню вошла Паола — через главные двери, как простая гостья.
— Опасный план. Впрочем, от мистера Норманна иного ожидать и не стоит, — произнесла она, когда мы оказались наедине. — Одно верно: мужчину рядом с вами мисс Дилейни не потерпит, а я смогу защитить вас не хуже какого-нибудь «гуся».
— Вот именно, — согласилась я, и голос дрогнул.
От внимания Паолы это не ускользнуло.
— Вы волнуетесь.
— О, да.
То, что виною моего беспокойства — отнюдь не Финола, уточнять я не стала.
Около
Ехать на встречу в одиночку или под защитой Клэра с Эллисом — большая разница.
Хотя до настоящей весны было ещё далеко, Бромли разительно изменился. Ветер выметал из города зиму, словно сор. Небо расчистилось, подсохла и стала менее заметной грязь, а на чёрных ветвях обозначились почки. В новом свете улицы и дома стали неузнаваемыми. Даже Эйвон представлялся более чистым и спокойным, чем на самом деле, скрывая свой нрав.
Лоуленд-стрит вплотную примыкала к Смоки Халоу. С настоящими доками она имела столько же общего, сколько загородная резиденция неожиданно разбогатевшего фабриканта с летним дворцом королевской семьи. Кораблей и лодок, впрочем, хватало, потому что Эйвон здесь был широк и глубок, как ни в каком другом месте. С одной стороны квартал ограничивался трущобами, с другой — цепочкой промышленных предприятий, отравляющих столичный воздух. Чуть поодаль от берега тянулась череда складов и сомнительных контор, грязнейших пабов и ночлежек для самых непритязательных моряков.
Лучший выбор, чтобы заманить глупую леди и избавиться от неё навсегда. О, да, здесь может бесследно сгинуть целый пансион имени святой Генриетты.
Нужный ангар с перевёрнутой лодкой и старой телегой мы отыскали не без труда. До назначенного времени оставалось около пятнадцати минут. Я провела их у кэба, под тайной защитой Джула, давая возможность Клэру и Эллису сделать своё дело. Вскоре послышался долгий переливчатый свист — условный сигнал. Мы с Паолой выждали ещё немного и направились к ангару. Двери поддались не сразу…
Конечно, правильней было назвать это помещение большим сараем. Освещали его несколько масляных ламп. Всякого хлама здесь оказалось с избытком. Ящики, источающие запах несвежей рыбы и горелой шерсти, громоздились до самого потолка. В ближайшем углу высилась целая гора из гнилой парусины вперемешку с верёвками. Ступать приходилось осторожно, поскольку пол представлял собою настил из тонких досок над ямой или неглубоким подвалом. Откуда-то снизу доносился плеск воды.
Финолу я увидела не сразу. Она поджидала у провала, кое-как обложенного ящиками по краю, — бледная, облачённая в синее и белое, как на балу.
— Добрый вечер, мисс Дилейни, — улыбнулась я, приветствуя её первой, поскольку молчание затягивалось. — Не могу сказать, что рада встрече. Однако вам она нужнее, чем мне, верно? Ведь колдун у вас есть, но совсем не тот, на которого вы намекали.
Финола, пытаясь сохранять торжествующее выражение, махнула рукой, точно призывая кого-то. Но никто не откликнулся. Она нахмурилась и повторила движение — с тем же результатом. Лицо её исказилось, как от боли.
— Джейсон, Мортис! — позвала она охрипшим голосом. — Где вас носит?