Кофе, кот, мужчины и я
Шрифт:
— Она не начальница, — хмыкнул Сергей. — Ну для меня, во всяком случае. Мы с ней эту клинику открыли вместе. Восемь лет назад. Как совладельцы. А теперь проблема поделить. Я хочу выкупить ее долю, а она — мою. Вот так и бодаемся уже полгода. Уступать никто не хочет. Слишком много сил вложено, чтобы начинать с нуля. Ладно, разберемся. Так что там насчет «Мафии»?
— Ну я сама в этой компании недавно, но мне разрешили кого-то привести. Ребята веселые, позитивные. Думаю, вы впишетесь. Игра раз в месяц, у моего соседа по дому. Понравится — останетесь, нет — ну, значит, нет. И,
— Во как! Интересно. Ну если успею вернуться, буду ждать сигнала.
— Успеете. Ближе к концу месяца соберемся.
Всю дорогу мы разговаривали о котах, о погоде и о Нижнем Новгороде, куда Сергей летел к родителям. Я и не заметила, как доехали.
— Будем на связи, — сказал он, остановившись у парадной. — Пикселю скорейшего восстановления.
Глава 29
Поскольку воротник мешал Пиксу выбраться из переноски через дверцу, пришлось снимать крышку и доставать его.
Отвали, Сонька. Знать тебя не желаю. Предательница. До последнего надеялся, что ты одумаешься. Сними эту дрянь с меня немедленно!
— Извини, Пикс, но нет. Придется потерпеть. Пять дней.
Я погладила его, но он дернулся и злобно зашипел.
Стерва! Такая же живодерка, как и этот твой. И, между прочим, ты зря губу раскатала. Ему просто захотелось в «Мафию» поиграть. А ты его не интересуешь от слова совсем.
Я молча выгрузила его на лежанку и ушла на кухню.
Что, съела? Нечего сказать?
Сказать и правда было нечего. Сергей действительно особого интереса ко мне как к женщине не проявил. Как, между прочим, и Юрка со Степаном. Но эти-то двое ладно, они меня с точки зрения романтики и эротики тоже не зацепили, а вот Сергей мне реально нравился. Глупо притворяться, что нет. Не настолько, конечно, нравился, чтобы плакать из-за его невнимания, но…
И, кстати, ни одного дурацкого слова, кроме повторенного дважды «котик», я от него сегодня не услышала. Да и то в кабинете. Можно было предположить, что подобную лексику он употребляет исключительно ветеринарно.
Так, ладно. Будем считать, что бог любит троицу и это еще один не мой мужчина. Просто еще один хороший знакомый, к тому же ветеринар. И плевать, что кое-кто считает его живодером. Живодеров настоящих он не видел!
Пискнул телефон, и я невольно вздрогнула, но это оказался Степан, который писал, что пока еще в Москве, потому что дочка в больнице.
«Что-то серьезное?» — испугалась я.
«Нет, аппендицит. Все в порядке, но операция полостная, поэтому пока еще подержат. Как выпишут, так и вернусь. Как прошли праздники?»
«В целом хорошо. Дочке скорейшего выздоровления».
Ну ладно, Степан жив и здоров, можно не волноваться.
Хоть я и написала всем, что не работаю до десятого, в воцапе уже тосковал первый в этом году рабочий заказ — рекламный постер. Можно было, конечно, притвориться мертвой, но делать все равно было нечего, поэтому взяла. Сидела, рисовала, а сама прислушивалась — как там Пикс.
Сначала
Уговаривать не стала. Пошла на кухню и накидала в миску его любимого утиного паштета. Пахла эта серая пакость отвратно, но Пикс тут же пришел. Я сняла воротник и, как только он вылизал миску и напился, надела обратно. Игнорируя шипение и урчание.
— Ты можешь ненавидеть меня сколько угодно, Пикс, но это не поможет.
Зар-р-р-раза!!!
Поздно вечером, когда я сидела, зарывшись в работу, телефон запищал.
«Соня, как Пиксель?»
Ой, да ладно, Сергей Валентинович, вы всеми своими зверопациентами так интересуетесь?
«Вроде, нормально. Матерится на меня и на воротник, но жрет с аппетитом. А вы уже дома?»
«Еще не совсем. Прилетел, еду домой. Тут прямо настоящая зима».
К сообщению прилагалось какое-то темное заснеженное фото.
«В Питере тоже снег идет», — ответила я, посмотрев в окно.
Обменявшись еще парой фраз, мы распрощались.
И что, все это ради того, чтобы поиграть в «Мафию» в незнакомой компании? Не слишком ли сложно?
Посидев за компом еще немного, я пошла спать. Пикс дрых на лежанке, которую раньше категорически презирал, но я не обольщалась. Просто воротник мешал ему запрыгивать куда-то, ограничивая обзор. И такой он был в пластиковом конусе несчастный, что аж в носу защипало.
Утром, покормив все такого же раздраженного Пикса, я задумалась. Хотелось какого-то особенного кофе. Под это тихое утреннее настроение, под пушистый снег за окном. Не ожидание Нового года, а уже наступивший новый год, идущий своим чередом. Еще новый — но уже обыденный.
Бабушка учила меня готовить, и я умела. Не как профи, конечно, как продвинутый любитель. Тем не менее, из всей кулинарии мне нравилось только печь. Не торты-пироги, а разную мелочь — печенье, кексы. Но еще больше — придумывать кофе. Конечно, все уже тысячи раз придумали до меня, но я не искала готовые рецепты, а словно собирала цветы в букет. Иногда выходило не очень вкусно, и я делала себе мысленную пометку: такие сочетания не идут. Иногда, наоборот, получалось волшебно, и я откладывала этот вариант в особую копилку.
Вот сейчас я представила, что варю кофе для Сергея. Ну зайдет же он ко мне — если действительно придет на игру. Сначала ко мне, а потом уже к Юре пойдем.
Смолола темную обжарку в мелкую крупку, добавила несколько крупинок морской соли, дробленую гвоздику, кардамон, розовый перец. К гвоздике в пару просилось еще что-то терпкое. Мускат? Базилик? Нет! Можжевельник! Совсем чуть-чуть, одну ягодку, даже половинку. А теперь к кардамону добавить мягкого и сладкого. Молоко с водой? Нет, воду с молоком. Дольку черного шоколада. И пол-ложечки липового меда. Уже потом, после второй пенки, когда немного остынет.