Кофе, кот, мужчины и я

Жилло Анна

Процедив содержимое турки через бумажный фильтр в кружку, я сделала пробный глоток. Сахар? Совсем немного. И лучше тростниковый, чтобы добавить карамельную нотку. Вот, теперь в самый раз.

Я села, как обычно, на диванчик. Пикс направился было ко мне, но вспомнил, что должен обижаться, развернулся и вышел. Ну и ладно. Раз должен, значит, должен.

Снег падал крупными хлопьями. Двое малышей в ярких комбинезонах лепили снежную бабу. Гирлянда, которую забыли выключить утром, подслеповато мигала на елке. Кофе, мягкий, умеренно сладкий, но при этом

чуть терпкий, с легкой горчинкой, прекрасно вписывался в это уютное утро.

Интересно, понравится ему или нет?

Глава 30

Всю неделю мы с Сергеем потихоньку переписывались. Немного, всего по несколько фраз, обычно по вечерам, но этого хватало, чтобы я ложилась спать в самом радужном настроении. Правда, фотографии заснеженного Нижнего вызывали разноцветную зависть, поскольку в Питере прочно поселилась оттепель. Сугробы превратились в традиционные лужи с горбатым льдом. Выходить на улицу не хотелось — я и не выходила, дышала воздухом под открытой форточкой.

Пикс продолжал демонстрировать смертельную обиду и обходил меня за километр. Спал все так же на лежанке, а когда я после еды застегивала на нем воротник, шипел и скалился. Чтобы осмотреть рубец, приходилось заматывать его в одеяло, оставив на воле лишь нижнюю часть. Заживало, к счастью, хорошо, даже промывать не требовалось. Вечером пятого дня я сняла воротник, и Пикс не сразу понял, что все, свобода. А когда сообразил, сразу забрался на мою кровать и развалился по диагонали.

Все, Сонька, эта кровать моя. А ты можешь спать на лежанке.

Укладываясь, я непочтительно сдвинула его в ноги. Заворчав, он укусил меня за палец, но этим ограничился, так там и остался.

Игру назначили на двадцатое, о чем я сразу написала Сергею, а в чате предупредила, что приду не одна.

«И кто это будет?» — спросил Паша.

«Ветеринар».

«Круто! — тут же отозвалась Наташа. — Давай, веди. Больше ветеринаров, хороших и разных. Я вот Ольгу свою зову, но она не хочет».

Январь для меня всегда был немного сонным, расслабленным месяцем, как будто год еще только раскачивался. После каникул я потихоньку вливалась в работу, ходила гулять в ближайший скверик, а если позволяла погода, ездила в центр. Странно, но почему-то зимний Питер я любила даже больше летнего. По-настоящему зимний — солнечный, снежный, с легким морозом.

В этом году я особенно наслаждалась безвременьем. Хотя бы уже потому, что еще немного — и начнется ужас-ужас, на который я подписалась добровольно. В начале марта бабушкина квартира станет моей, и тогда хочешь не хочешь, а придется с головой окунуться в суету и проблемы.

А еще я ждала двадцатого. Не «Мафии», а того, куда пойдут наши отношения с Сергеем. Если пойдут куда-то, конечно. Значит ли это переписка хоть что-то? Посмотрим.

«Что тебе привезти?» — спросил он накануне возвращения.

Я понятия не имела, что везут из Нижнего, поэтому покосилась на холодильник и попросила магнит. Это была

моя маленькая страсть — магниты из разных мест. Сама путешествовала нечасто, поэтому просила всех знакомых. Лидка смеялась, что скоро придется покупать новый холодильник, на этот уже не помещаются.

«Ок. А пряники любишь? У нас тут крутые городецкие пряники. Всякие разные, с начинкой».

«Люблю».

«Значит, привезу пряник».

«Спасибо, — я подмигнула своему отражению в темном окне. — А я тебя тогда угощу необычным кофе. Когда играть придешь».

«Договорились».

Я подумала, что мой свежесочиненный кофе должен идеально подойти к прянику. Удачно получилось.

Сонька, не вздумай живодера своего сюда приглашать! Милуйтесь в другом месте.

Пикс стоял на пороге и злобно пырился на меня голубым глазом, зажмурив зеленый.

— Вот тебя еще не спросила! Переживешь.

Зар-р-раза! Ну ладно, ладно. В конце концов, не босиком же он сюда придет.

Задрав хвост, кот ушел громко копать лоток, что означало высшую степень негодования.

Не босиком? Хорошо, что предупредил. Не забыть бы ботинки в шкафчик убрать.

Сергей вернулся, но наша вечерняя переписка продолжилась. И все дни до субботы я старательно притворялась, будто мне вообще все равно, что получится дальше. Получится — хорошо, нет — ну и ладно.

А вот и не ладно. Иначе с чего вдруг я застукала себя за обгрызанием кожи у ногтя? Спохватилась и села делать маникюр.

Для сбора в субботу был все тот же получасовой люфт — с шести до полседьмого. С Сергеем мы договорились, что к шести он приедет ко мне, но уже с пяти я нервно бродила по квартире туда-сюда и поглядывала в окно на проезд у парадной.

Почему все бабы такие дуры?

— Потому что заводят котов, цепляют от них микоплазму, и та выжирает им мозг.

Это я процитировала маму, которая была категорически против котов в квартире. Да и против собак тоже. Я все детство уговаривала ее купить какую-нибудь зверюшку, но не смогла выпросить даже хомячка.

Хотела добавить, что и коты не все мужики, но это было бы слишком жирно, поэтому промолчала.

Зеленый «Ниссан» въехал под арку без пяти шесть, и я невольно вспомнила, как ждала у «Комода» Юру. Припарковаться во дворе в субботу вечером было тем еще квестом, но Сергей справился. Выйдя из машины с пакетом в руках, он направился к парадной.

Интересно, что это там тащит? Пряники? Магниты? Сменную обувь?

Сейчас узнаем.

— Привет, — сказал Сергей, когда я открыла дверь. — Мы сразу туда идем?

— Да. Раздевайся здесь. Ботинки не снимай, там никто не разувается.

— Хорошо, — положив пакет на тумбочку, он снял куртку и повесил на вешалку. — Потом заодно Пикселя посмотрю, как там его хозяйство зажило.

Из-за угла блеснуло льдисто-голубым.

— Это если он еще позволит, — хмыкнула я. — Занычется куда-нибудь, фиг достанешь.