Кофе, кот, мужчины и я
Шрифт:
Понедельник встретил меня дождем со снегом и сообщением от Клауса с телефона Игоря Ильича. С трудом пробившись сквозь чудовищные ошибки и загадочные грамматические конструкции, я выяснила, что он приглашает меня на свидание. И сказала, подвывая от смеха:
— Сонька, ну как не стыдно? Мальчик от всей души, а ты ржешь тут.
Ответила, что, к сожалению, не могу. Потому что хоть он и очень милый, но я не свободна.
«Когда ты будеш свободится, Сонья? Завтра?»
«Клаус, не свободна — это значит, что у меня есть друг».
«Я тоже будеш тебе друг».
Да нет, Сонья, он не дурачок, а просто
«Бойфренд», — написала я и продублировала на всякий случай по-английски.
«Оу! Не сердить! Я не понять. Теперь понять».
«Я не сержусь, Клаус. Мне приятно, что ты меня пригласил. Спасибо. Передай привет дедушке».
«Да, я буду передать. Пока, Сонья».
«Пока, Клаус».
То, что меня позвал на свидание парень лет на десять младше, здорово подняло настроение. Даже если он просто хотел попрактиковаться в русском языке — неважно. Я пила сваренный в песке кофе с кардамоном и гвоздикой, смотрела в окно на дождь и улыбалась. Не хватало только Пикса рядом, но он соблюдал прописанный постельный режим на своей лежанке.
Я уже заканчивала утренний ритуал, когда в телегу упало сообщение от Левы:
«Привет, Соня. Напряг свою знакомую по твоему делу. Обещала поузнавать. Как только — сразу маякну».
«Спасибо!» — ответила я, добавив в копилку хорошего настроения еще одну копеечку.
Только я не знала, что это своего рода кредит на будущее. Потому что вечером на меня свалились сразу две неприятности. Не мои лично, но меня затрагивающие. Да еще как.
Во-первых, позвонил Сережа и сказал, что срочно, вот прямо сейчас, уезжает в Нижний, потому что отца положили в больницу. Что-то серьезное, мать в панике. Когда вернется — неизвестно.
— А клиника как же? — тупо спросила я.
— Да как работала, так и будет работать. Если что, Оля с Наташей совладелицы, присмотрят. А если с Пиксом что-то пойдет не так, сразу вези, там все в курсе.
— Дай бог, чтобы все обошлось, — пожелала я от души. — Буду скучать. Очень.
— И я по тебе, Сонечка.
И так это прозвучало, что я уже совсем готова была захлюпать носом, но тут в дверь позвонили. Открывая Нюше, я попутно попрощалась с Сережей и пожелала ему благополучно добраться.
— Соня, у меня полный трындец, — убито сказала Нюша, плюхнувшись в кресло.
— И у тебя тоже?
— А у тебя что? — удивилась она.
— Не у меня, но Серега мой к родителям улетел, отец в больнице.
— А-а-а. Не, у меня другой трындец. У меня командировка на Китай. На месяц.
— Подожди, а Мика как же?
— Вот в этом-то и трындец. С собой я ее взять не могу, даже за свой счет. Это никак не предусмотрено. Я узнавала.
Соседка моя была биохимиком с какой-то очень узкой и редкой специализацией. Я химию в школе обошла стороной, поэтому даже не пыталась понять, чем она занимается. В двадцать шесть лет Нюша защитила кандидатскую, в тридцать стала начальником лаборатории в крупном НИИ, в тридцать два дописывала докторскую. И вот сейчас, как выяснилось, ее пригласили поучаствовать в суперважном международном проекте. По Нюшиным словам, это должно было придать ее научной карьере реактивного пинка прямо в космос.
И все бы ничего, но имелась одна загвоздка. А именно десятилетняя дочка Микаэла, или
— Может, тебе какую-нибудь няню найти? — предложила я неуверенно. — С проживанием? Или это слишком дорого?
— На месяц няню, Соня, я не потяну, — тяжело вздохнула Нюша. И посмотрела так, что у меня зачесалась задница.
— Нет, Нюш. — Я замотала головой так, что волосы залепили лицо. — Даже не думай.
Глава 48
Когда-то меня еще бабушка убеждала: Соня, ты слишком мягкая, научись говорить «нет». А мама, наоборот, вдалбливала, что надо слушаться старших. Только на том основании, что они старшие. Ну а где старшие — там и все остальные. В садике забирали мои игрушки и конфеты, в школе списывали домашку и контрольные. Потом я встречалась с парнями, которые мне не очень-то и нравились. Вот и кот на голову сел, как Серега сказал.
Хотя нет… кот появился в тот момент, когда я отправила по известному адресу Кирилла. Сначала отправила, а потом в квартиру вломился кот, и я не смогла его выгнать. Видимо, весь потенциал тогда ушел на то самое сакральное «нет». И хорошо. А то ведь еще и Пикса бы выгнала. И не было бы у меня его.
Но с того самого момента процесс пошел. Потихонечку. Видимо, накопилась критическая масса. Я стала отказывать самым противным клиентам. В магазинах отмахивалась от консультантов, которые раньше легко впаривали мне все подряд. И даже с мамой не согласилась, когда она сказала, что я сошла с ума, если решила открыть кафе.
Но вот сейчас…
Это, конечно, было безумие — взять на себя ответственность за чужого ребенка. Да и Нюша сама с ума сошла — доверить ребенка постороннему человеку. Но, видимо, у детдомовских на это другой взгляд. Тем более если голова в науке.
Мику я знала с рождения. С Нюшей мы дружили, еще когда я не жила здесь, а только приезжала к бабушке. Ну как дружили? Общались по-соседски, но очень приятно. Особенно после моего переезда. Ходили друг к другу в гости, выручали, если надо было. За Пиксом она присматривала, без вопросов. Но Мика — это уж слишком.
Однако был один щекотливый момент. Я прекрасно понимала, что, если откажусь, нашим хорошим соседским отношениям придет конец. Нет, врагами не станем, разумеется, но дружба закончится. Будем здороваться, сахар одалживать — и только. А мне откровенно было жаль терять ее.
— Ладно, Соня. — Нюша встала. — Я все понимаю. Просто ты была моей последней надеждой. Такой… безумной. Больше для очистки совести. Ничего страшного, откажусь. Может, это просто не мое. Будет что-то другое, потом.
Это было разумно, конечно. Она не обидится. Она и не рассчитывала, что я соглашусь. Между прочим, даже и не просила, я сама сказала, чтобы не думала. Все, проехали. Ну правда, найдется для нее другой проект, еще получше.