Кофе, кот, мужчины и я

Жилло Анна

— Да, конечно. — Я сделала страшные глаза. — Буду вас ждать. До встречи.

— Слушай, мне кажется, он соврал, — выпятил губу Сережа. — Ничего у него не занято, просто подумал, что вечером ты, наверно, будешь отмечать. И решил не ставить тебя в неловкое положение.

— Может быть. — Я пожала плечами. — Он очень чуткий и деликатный.

— Познакомишь меня с ним?

— С удовольствием. Хотя бы в следующую пятницу.

Я была очень рада, что Сережа захотел познакомиться с Игорем Ильичом. С мамой моей, например, он вовсе не горел желанием

встретиться, да и я тоже не особо хотела их знакомить. Рано или поздно придется, конечно, но… как-нибудь потом. Попозже. Зная свою маму, я прекрасно понимала, что девять против одного: будет неловко и неприятно. И хорошо еще, если потом, когда она мне все это выскажет, а не прямо в процессе знакомства.

Игорь Ильич приехал не один, а в компании отчаянно рыжего голубоглазого парня лет двадцати, который тащил здоровенную веерную пальму в горшке.

— С днем рождения, Сонечка, — сказал Игорь Ильич. — Я подумал, что у тебя в гостиной как раз место для нее. Ой, прости. Это мой внук Клаус. Ему так понравился Петербург, что он решил немного задержаться.

— Добрый день, Сонья. — Поставив пальму, Клаус поцеловал мне руку. — Поздравляю вам. Дедушка берет меня, чтобы я быть… носильник.

— Носильщик, — пряча улыбку, поправил Игорь Ильич.

— О, да, носильщик. Мой русский язык не есть хороший, и это меня огорошает.

— У вас хороший русский язык, Клаус, — возразила я. — Просто нужно немного больше практики.

— Вы есть оушень любезный, Сонья. Оу, какая красивая коша.

Пикс вышел из спальни и с любопытством уставился на пальму, которая стояла посреди прихожей и мешала раздеться.

— Это кот, — сказала я. — Его зовут Пиксель.

Пошерстив привычно брюки Игоря Ильича, Пикс обнюхал ботинки Клауса и решил, что его можно впустить в дом.

Пальму пристроили в гостиной. Я сварила свой фирменный кофе, который Клаус назвал «оушень вкусний». Посидев полчаса, гости ушли. Я проводила их, заглянула в комнату и обнаружила Пикса рядом с пальмой.

— Не вздумай изображать мартышку еще и на ней! — грозно предупредила я.

Ты права, пожалуй. Слишком хлипкая.

— Ну хоть в чем-то я права.

Каких только чудес не бывает в жизни.

Для разнообразия кот подмигнул мне зеленым глазом. И правда, чудеса! Видимо, в честь дня рождения.

У Сережи был вечерний прием, поэтому встретились мы на Восстания и пошли в клуб «Ящик». Несмотря на стремное название, там было очень даже симпатично. Правда, молодняка старшего школьного возраста набежало столько, что мне стало немного грустно.

— Прикинь, Серый. — Я со свистом втянула через трубочку коктейль. — Еще год, и мне пойдет четвертый десяток. А вроде, только что вот так же скакала, как электровеник.

— Какой ужас! — Он схватился за щеки. — Зачем ты это сказала? Я понятия не имел, какая ты старая. А если серьезно, Сонь, то мне тоже так казалось. Что тридцать лет — это старость. А как стукнуло, оказалось, что ничего не изменилось.

А кстати, ты кота покормила?

— Конечно. А что?

— Значит, можем ко мне поехать.

Я уже хотела согласиться, но в последний момент передумала.

— Не, Сереж, давай лучше ко мне. Будем спокойно полдня в постели валяться. А потом на игру пойдем.

— Хорошо, — согласился он. — Как хочешь.

В клубе мы просидели почти до закрытия, еще немного прошлись пешком и только потом вызвали такси.

— Ну точно будем до обеда спать, — сказал Сережа, когда мы поднимались в лифте. — Если, конечно, котик не вздумает опять всю ночь выть.

— И если не сорвет очередную штору вместе с карнизом. А, да, забыла сказать. Мне Игорь Ильич пальму подарил. Веерную. И Пикс так хищно ее разглядывал. Вот уж не знаю, что сейчас увидим, когда войдем.

— Главное — чтобы он нас вообще впустил.

— Замки не поменял, — рассмеялась я, повернув ключ. Открыла дверь — и осеклась.

Глава 44

Из спальни донесся… стон?

Да, больше всего это было похоже на тихий человеческий стон. Я рванула туда, не разуваясь, оставляя на полу грязные следы.

Плевать!

Шторы были сорваны вместе с карнизом и лежали кучей на полу. Из-под кучи снова раздался стон.

— Подожди! — Сережа остановил меня. — Я сам.

Он опустился на корточки и приподнял штору, из-под которой сверкнуло голубым.

— Капец. Этого я и боялся. Шторы сорвались, он свалился, а сверху его приложило карнизом. Ну тише, тише, котик, не плачь. Все будет хорошо.

Сняв карниз со шторами, он погладил Пикса по голове.

— Соня, быстро тащи что-нибудь твердое, плоское. Доску какую-нибудь. Есть?

Я метнулась в кладовку и вытащила лист пластика. Бабушка ставила на него ведро с квашеной капустой. Я хотела выбросить, но засомневалась — вдруг пригодится.

Вот и пригодилось…

Сережа осторожно подсунул под кота лист, поднял и положил на кровать.

— Так, придерживай его, я прощупаю. Хотя в любом случае надо рентген делать, могут быть внутренние повреждения.

Пикс издавал какие-то хриплые ноющие звуки, но не сопротивлялся. Сережа пробежал пальцами по шее, по позвоночнику и едва дотронулся до правой задней лапы, как кот взвыл.

— Тихо, малыш, тихо! Да, есть. Перелом.

Я стояла и заливалась слезами, кроя себя в три наката.

Жалюзи мне, видите ли, не нравятся, шторы снять не вариант. Ну вот и радуйся теперь, идиотка!

— А ну замолчи! — рявкнул Сережа, повернувшись ко мне, и снова погладил Пикса, успокаивая. — Живо сумку тащи. Мою.

Икнув от неожиданности, я метнулась в прихожую, схватила его наплечную сумку и вернулась обратно.

— Держи его!

Пока я придерживала Пикса на листе, Сережа достал маленькую пластиковую коробочку, а из нее шприц, ампулу и квадратик спиртовой салфетки. Отломал носик ампулы, набрал жидкость в шприц, салфеткой протер Пиксу холку и сделал укол.