Кофе с корицей
Шрифт:
– Если бы ты хоть что-то в этом понимал, не стоял бы сейчас тут как истукан, а танцевал лезгинку!
– Лезгинку?
– Ну, или полонез! Тебе что больше по душе?
– Танго… – сказал я, медленно приходя в себя в ритме вальса.
– Танго, значит, танго… – задумчиво произнесла Милена. – И что мы будем теперь с ними делать?
Еще пять минут назад она была одна, а теперь опять стали мы. Я никогда не поспевал за порывами ее чувств. Ее штормило, но при этом она всегда прекрасно себя чувствовала. Я же постоянно искал спасательный круг или трос, за который моряки держатся во время бури.
– Надо вернуть их! Так мне думается… – я словно шарил руками
– Тебе думается… Хорошо! Кому? Кому ты их будешь возвращать?
Сейчас этим штормовым леером была для меня записка с телефонами и именами.
– Хозяину… Хозяйке… Или тому… той, для кого они предназначались…
– Ты сам разве не слышишь, как это глупо звучит? “Тому… той… Кому они предназначались”. Да, люди будут ржать над тобой. Будут смеяться тебе в лицо, а ты будешь тратить свое время и силы на неоправданные поиски! Я же знаю тебя! Ты уйдешь в это с головой, а в результате набьешь себе шишек, разочаруешься в жизни и приползешь домой, как побитый кутенок. А я буду тебя выхаживать. Ведь так бывает всегда. Все твои увлечения обращаются мировой катастрофой. А это именно увлечение. Забава. Ты воображаешь себя рыцарем на белом коне. И будешь доказывать людям, какой ты правильный и бескорыстный. А сам останешься в дураках. Тебе только Санча Пансы не хватает. Нет, я не против честности и бескорыстия, но был бы в этом хоть какой-то толк!
Я понимал, какой трудный выбор стоял перед Миленой. Прикарманить чужое добро, о чем никто не будет знать, кроме меня. Или благородно отказаться от свалившегося счастья и кинуться на поиски чужих и совершенно неизвестных людей.
Она сказала: “что мы будем делать”! А значит, не хотела брать на себя ответственность за последствия единоличного решения. Ей необходимо было знать мою точку зрения. Она же не могла упасть в грязь лицом передо мной, своим единственным мужем. Я все-таки не чужой для нее человек. Иначе ей пришлось бы убрать меня как свидетеля. А я такой мысли даже допустить не мог. Я видел, как ей хотелось оставить эти побрякушки. И единственный выход для нее – склонить меня на свою сторону. Воззвать к моему разуму. К моей совести, в конце концов. Что Милена и попыталась сделать.
– Какому хозяину ты собираешься возвращать? Может, уже умерли все?
– А если не все?
Я даже мысли не мог допустить прибрать к рукам чужую вещь! Я обязан сделать все, что в моих силах, чтобы вернуть серьги тому, кому они должны принадлежать по праву. И обсуждать тут нечего. Тем более если они стоят «целое состояние».
И это не показная честность или сказочное благородство. Это простая уверенность в своей правоте. Как необходимость дышать. И разве могло быть иначе? Я не знал, почему в моей голове все сложилось именно так. Хотя осознавал наличие других мнений. Точнее, одного другого. Того, на которое намекала моя супруга. Того пути, на который она пыталась меня вывести. На эту кривую дорожку, на которую мой внутренний диссидент не хотел становиться. Да! Это был именно он! Упертый баран, для которого не существовало чужого мнения.
Но отказать Милене прямо сейчас, в лицо, я не мог. На это у меня не хватало духа. Нужна была пауза. Мне, по крайней мере. Потому как Милена для себя все решила.
– Ты ужинать будешь? – задумчиво произнесла Милена, рассматривая записку с именами.
Мысль о том, что я стою у нее на пути и она меня ночью прирежет, опять сверкнула в голове, как отражение новогодней мишуры. Что, естественно, меня развеселило. Конечно же, это была чушь. Но смешная! И я решил поделиться ею.
– Любимая, ты же не
– Господи, ну что ты такое городишь? Просто я хочу, чтобы ты все как следует обдумал. Не порол горячку… А то с тобой последнее время что-то странное происходит. Ты как эту машину купил, сам на себя не похож.
– И тем не менее, это все еще я.
– Вот это меня и пугает! Бог с ней, с этой шубой! Но ты только подумай, где и кого ты собираешься искать?
– Я не знаю…
– Ну, вот! Уже конкретнее! А так мы можем решить некоторые наши проблемы!
Ее натиск усиливался. А я запаниковал. Я испугался, что могу сдаться. Что не выдержу еще одной атаки. Уверенность оставляла меня. Еще пару минут назад я был как скала. Но что стало теперь? Я смотрел в глаза моей любимой, и все мои принципы превращались в желеобразную массу. Она умоляюще глядела на меня, как ребенок, у которого злой дядя отбирает игрушку.
Да! Она была права во всем. Я вечно остаюсь в дураках. Я даю деньги в долг, а люди после этого исчезают навсегда. Я принимаю участие в социальных инициативах, а это оказывается финансовой аферой. А помогаю делать проекты, а сам не успеваю сдать собственные отчеты. Я посвящаю себя дружбе, а люди просто пользуются мной, чтобы решить свои проблемы. И всякий раз мои любимые вытаскивают меня за уши из этой бодяги и приводят в чувства. Сначала это была мама. А потом Милена. С первого курса.
И вот я смотрю на нее в ожидании, что кто-нибудь бросит белое полотенце на ринг. Нам надо срочно разойтись по разным углам. Я отступаю к канатам.
– Кофе… Я же хотел кофе…
– Не увиливай!
– Я нисколько не увиливаю… Налью кофе, и мы продолжим разговор. Ты, кстати, будешь?
Должно что-то случиться. Просто обязано произойти нечто из ряда вон, дабы сбить дыхание моей супруге. Или хотя бы спасительный удар в гонг. Я уже привык за последнее время, что судьба неожиданно открывает пожарный выход. Но сейчас… Чудо требовалось как никогда. Но его не было. Ни града. Ни сигнализации. Ни эвакуации. Ничего. Почему Долли не истерит? Она согласна с моей супругой? О, женщины! Вам сговориться, что яблоко откусить. И тут меня накрыло, я же сам сбросил клеммы с аккумулятора. Как я мог. Сейчас бы машина наверняка орала на весь двор.
– О чем ты задумался?
– А том, что я обесточил автомобиль!
– И что?
– Его могут украсть!
– Кому он нужен?
– А вдруг? Нужно вернуть клеммы на место!
– Успеешь! Договорим, выпьешь кофе и вернешь свои клеммы на место!
Я скрежетнул зубами. Попытка была, но явно не в ту сторону. Душевные силы покидали меня. Я барахтался, как мог, готовый звать на помощь.
– Кофе! Да… Кофе! – я пошел к плите.
– Мне с корицей! – сказала супруга. – Кофе с корицей поднимает настроение и приводит внутреннюю вселенную в гармонию! А сейчас это особенно необходимо!
С корицей у моей супруги сложились воистину трепетные отношения. Это была роковая связь. Корица без Милены жила прекрасно, а вот Милена без корицы не могла прожить и дня. Таинственные трактаты тибетских монахов открыли для моей супруги истину, и она оказалась в ежедневном употреблении этой пряности. В одну кучу свалили все. И психическое здоровье. И душевное равновесие. И духовное единение с природой. И нормализация физиологических процессов… А главное, просто вкусно. Но для Милены, это была панацея, которую она сама себе придумала. А наши заблуждения – это то, с чем мы труднее всего расстаемся. Так что я ее не переубеждал. И сам с удовольствием пил кофе с божественной корицей.