Кофе с молоком
Шрифт:
— Это тот самый, что был с ним в машине в последний день?
— Да, это он. Думаю, Иван об этом знает больше других. Саша ему очень доверял.
— Интересно, где его сейчас можно найти?
Павел Ильич опять непонятно переглянулся с женой, и чуть нахмурился:
— После всей этой истории Иван уволился со службы. Насколько я знаю, живет один, держит небольшую лесопилку. Пчелами занимается. Нет, вообще он парень серьезный, много лет проработал в уголовном розыске. Это после ранения он ушел в службу безопасности. Гибель Каратаева очень переживал — во-первых,
Мы уселись в машину, и Лена спросила:
— Куда?
Я завел мотор.
— В библиотеку, а потом посетим бухгалтерию городской администрации.
Лена удивилась:
— Что ты хочешь найти в библиотеке?
— Газеты почитаю. Ты ведь дома не хранишь старые подшивки?
— Нет, конечно.
По дороге к библиотеке я спросил:
— Меньшову не предлагали вернуться на место главы?
Она пожала плечами:
— У него был обширный инфаркт. Это сейчас он выглядит бодро, а полгода назад…Даже врачи не уверены были, что он выкарабкается.
— А кто сейчас на этом месте?
— Из соседнего района пригласили варяга, и он уже полгода вяло «исполняет обязанности». На осень назначены выборы, а кандидатур в районе достойных нет.
— А кто, кстати, занял место мэра?
— Сашин зам. До этого он руководил районным отделом промышленности и транспорта, по сути — типичный чиновник и разгильдяй. Ни на что решительное не способен, и тоже уже год сидит в «исполняющих».
Городская библиотека располагалась в здании, построенном в начале прошлого века. Высокие потолки, широкая парадная лестница, колонны у входа — все наводило на мысли о неспешном дворянском житье-бытье.
В читальном зале библиотеки было тихо и прохладно.
Бдительная библиотекарь позволила нам воспользоваться сшивами подписных изданий только после того, как Лена предъявила свой паспорт. Поскольку часть газет уже перешли в архив, нам пришлось дождаться, когда их поднимут из хранилища.
После чтения губернской прессы я понял, что имел в виду Альберт Николаевич: и в городе, и в районе царило полное безвластие.
То есть можно было сделать вывод о том, что серьезных политических соперников и конкурентов у Каратаева в районе не было, а единственный политический противник — Иваненко — был больше всего озабочен тем, как бы быстрее пополнить счета и слинять с исторической родины.
Мы уселись в машину, и Лена полуутвердительно спросила:
— В мэрию?
Я кивнул, и она велела на первом же перекрестке свернуть в один из нешумных тенистых переулков в старой части города.
На входе Елену узнали, и молоденький охранник отдал нам честь.
Кабинет главного бухгалтера мы нашли сразу, а Антонина Петровна нас уже, оказывается, ждала.
Поздоровавшись, она усадила нас.
— Павел Ильич предупредил меня о вашем визите. Что именно вас интересует?
Я без обиняков сказал:
— Ходили слухи, что у бывшего мэра были какие-то финансовые проблемы.
Антонина Петровна поднялась, и вынула из сейфа бумаги, протянула мне.
— Это акт ревизии, будет лучше, если сначала вы его прочитаете, а потом я все объясню сама.
Из материалов, которые оказались у меня в руках, явствовало, что при ремонте части улицы, прилегающей к районной больнице, установлен факт перерасхода денежных средств, связанный с тем, что при производстве ремонта были заменены часть заборных секций, ограждавших территорию больницы.
Антонина Петровна пояснила:
— Содержание и ремонт улицы относятся к нашему, городскому бюджету, а вот забор районной больницы — к районному. Понимаете, Александр Алексеевич никогда не был чиновником — он просто не понимал, как можно произвести ремонт улицы, угрохав в него три миллиона бюджетных денег, и оставить в прежнем виде проволочный забор, весь в дырах от постоянных набегов родственников и больных. Конечно, забор заменили, установили изящные фонари, уложили тротуарную плитку, причем успели сделать все это в короткие сроки, к дню города — и на другой день после праздника документы о нецелевом расходе были благополучно переданы в прокуратуру. Я всегда знала, что Иваненко — не ангел, но чтобы так…
— Но я ведь так понимаю, что дело удалось закрыть?
Антонина Петровна вздохнула:
— Екатерина Андреевна помогла мне договориться с заместителем главного бухгалтера районной администрации, и она дала мне гарантийное письмо об оплате злополучного забора, оформленное задним числом. В главных там сидит ставленница Иваненко, она ни за что помогать бы не стала, а вот зам у нее — честная женщина. Ей мы объяснили все, как есть. Наличие гарантийного письма спутало все карты, и дело прекратили. Но Сашу я предупредила, что попыток посадить его они ни за что не прекратят. А он только посмеивался.
— А как вы предполагаете, были у него враги, которым он очень мешал, чтобы могли заказать его физическое устранение?
Она сняла очки, аккуратно протерла стекла, и вернула их на место.
— Знаете, я тогда много над этим думала. Я уже говорила вам, что Каратаев не был чиновником. Если он мог что-то сделать — делал, а если напрямую сталкивался с нечистоплотностью, или чувствовал, что люди ищут только личную выгоду — он так твердо отказывал, что второй раз к нему никто не обращался. Нет, я, за бытность его на посту главы, врагов такого рода не знаю.
Уже прощаясь с нами, она смущенно проговорила:
— Знаете, вам бы надо встретиться с Иваном Сергеевичем. Он у Каратаева работал в должности начальника службы безопасности, и может вам рассказать гораздо больше, чем я.
Усевшись в машину, я кивнул Лене:
— Отвезу тебя домой. А мне еще надо в одно место заехать, переговорить кое с кем.
— Ты хочешь встретиться с подружкой Ильи? — понятливо спросила она. — Извини, что втянула тебя в семейные дрязги. Если хочешь, я поеду с тобой.