Когда боги рыдают
Шрифт:
Не стреляйте в него!
– орал он на бегу.
– Это...
Он хотел сказать "заложник", но осёкся. Схватился, как будто споткнувшись, за своего пленника и упал с пробитой шеей. Свалился и голый, получив пулю в грудь.
Выстрелы теперь щёлкали справа и слева. Удирающие братки оказались между двух огней. На счастье беглецов, у стражей порядка тоже кончались патроны. Стрельба затихала. Не дожидаясь, пока уцелевшие бандиты окончательно скроются в лесу, капитан выскочил из своего укрытия и бросился к крыльцу, крича
Преследовать бандитов в лесу никто не решился. Из восьми человек, пришедших ночью в дом к Раисе, в живых осталось пятеро. Двое получили смертельные ранения во время отступления к лесу, третьего - Гугнивого, подстрелили ещё в доме.
Главарь улепётывал, громко матерясь. Качок и Чурка помогали бежать раненому Водолазову. Последним трусил плотный неповоротливый Бредихин. Пот стекал с него ручьями, он задыхался и остановился раньше других, крикнув, что погони нет. Замедлили бег и остальные.
Габай проверил обойму в своём пистолете. Обойма была пуста.
Хреново, шеф...
– пропыхтел Качок.
– Они могут пустить за нами собак и выйти на Лидку... А она нас сдаст...
Тут речка есть, пройдём по ней, - решил Габай после недолгих раздумий.
– Собьём собак со следа.
К вдове они вернулись в седьмом часу утра, усталые, промокшие и злые. Лидия встревожилась, но вопросов задавать не стала. Знала, что эти люди вопросов не любят. Дед гремел в углу пустыми бутылками, кряхтел и чему-то зловеще улыбался про себя.
Чую, не миновать шмона, - говорил он снохе, щуря глаз.
– Заметут всех.
Типун тебе на язык!
– отзывалась та.
Наспех умывшись, бандиты схватили в охапку одежду - свою и убитых, забились в машины и дали газу.
Нету у Раиски камней, и не было, - твердил Качок.
– Опять этот козляра нас подставил. Ни хрена он не знает, да и откуда ему знать?
Он с такой яростью сжимал кулаки, что казалось, попадись ему сейчас Михалёв, задушил бы его тут же.
Да, попали мы, - соглашался главарь.
– Камешки, похоже гикнулись.
Они не могли гикнуться!
– кипятился Качок.
– Или их кто-то увёл, или они до сих пор где-то лежат. Но хрен их найдёшь без Папани!
Сидевшие сзади Бредихин и Водолазов молчали, только Водолазов тихо стонал от боли в плече.
Как бы нам сейчас пригодились те бабки, которые мы откладывали, - сказал Бредихин.
– Там ведь было сто пятьдесят "штук"... Где они теперь?...
Там же, где и камни, - мрачно ответил главарь.
Глава 14
Чурка поехал к себе, а Габай с Качком, Бредихиным и Водолазовым отправились на московскую съёмную квартиру. Габай, понимая, что здесь его будут искать в первую очередь, решил сегодня же собрать вещи и сбежать.
На сборы ушло полчаса. Он уже застёгивал ремни на чемодане, когда в квартиру позвонили. Холодея,
Заглянув в "глазок", Габай увидел Шпору - старого уголовника с большим лагерным стажем, много лет сидевшего с Жихарём на одной зоне и считавшегося его ближайшим соратником. У Габая упало сердце. Всё-таки не успел он удрать! Появление этого темнолицего, высохшего как скелет субъекта не обещало ничего хорошего.
Не отрываясь от "глазка", Габай с минуту прислушивался к тишине за дверью. Похоже, Шпора был один. Хотя не исключалось, что за углом лестничной площадки прячется целая свора головорезов.
Шпора снова позвонил.
Ильяс, открывай, я от Жихаря. Слышь?
Габай щёлкнул замком и приоткрыл дверь ровно настолько, насколько нужно было, чтобы незваный гость протиснулся в проём. В любую секунду, при малейшем подозрительном шуме, он готов был снова захлопнуть её.
Габая почему-то особенно тревожила сумка, которую Шпора держал в руке. Наверняка этот круглый, как дыня, предмет, находившийся в ней, был предназначен ему. Тошнотворный страх комком подступал к горлу.
Качок, Бредихин и забинтованный Водолазов сгрудились у дальней стены, не сводя глаз со зловещего пришельца.
Польщённый таким вниманием к своей персоне, Шпора кашлянул в кулак, скорчил гримасу, которая у него означала улыбку, и, следуя приглашающему жесту Габая, прошёл к столу.
Внизу два джипа стоят...
– шепнул Качок на ухо главарю.
Габай, как это часто случалось с ним в минуты сильного страха, начал рыгать.
Привет, Шпора, - рыгнув, сказал он.
– Ты, значит, от Жихаря?
От него, дорогой, - почти ласково ответил гость, водружая на стол сумку.
А чего он тебя послал? Позвонил бы.
Незачем ему звонить тебе. Да и об чём ему с тобой базарить?
Габай смотрел на подозрительную сумку и дрожащими пальцами вытирал мокрый лоб. Шпора, перехватив его взгляд, кивнул головой, как бы подтверждая его догадку.
Вот, подарочек тебе просили передать.
Он вынул из сумки газетный свёрток, поставил на стол и развернул газеты. Взору Габая предстала мертвенно-белая, с полураскрытыми закатившимися глазами лысая голова Пискаря.
А ещё просили сказать, что предупреждений больше не будет.
Белый, как эта голова, Габай опустился на стул.
Я найду, - вдруг заговорил он торопливо, почему-то озираясь по сторонам.
– Гадом буду - найду! Из-под земли достану! Сказал - найду, значит, найду. Жихарь знает, моё слово - алмаз. Я Жихаря ещё никогда не подводил. И Нугзар сказал, чтоб я искал... Так что, зря вы это... Зря мужика мочканули... Вам бы сперва со мной перетереть...
Люди тобой недовольны, Ильяс, - бесстрастно сказал Шпора.
– Очень недовольны.
Нугзар сказал, чтоб я искал! Товар будет через неделю!