Когда была война
Шрифт:
Притихший лес встретил их гробовым молчанием. Между заснеженными стволами деревьев длинными косыми нитями тянулись последние лучи солнца и опадали на землю - бордовые, они казались настолько плотными, что Соня даже подумала, будто их можно коснуться рукой.
– Дошли, - радостно шептала позади Зоя.
– Наконец-то дошли!
– Не дошли, - не согласилась Соня и обернулась.
– Где там у тебя карта?
Зоя, суетясь, принялась обшаривать свои карманы.
До
Кроме карты у Зои нашлись и завязанные в платочек несколько корочек хлеба. Она нетерпеливо развязала узел зубами, сунула в рот одну корочку, а остальные отдала Соне. При виде пищи желудок требовательно взалкал и сжался в тугой комок в животе. Соня жадно откусила сухой хлеб и проглотила, почти не жуя. Твёрдые края больно царапнули горло, но она тут же снова впилась зубами в корочку.
Зоя, пережёвывая хлеб, принялась растирать ей ладони.
– Огонь бы развести, да спичек нет, - сокрушалась она.
– Обморозишься вся.
– Потом, - отмахнулась Соня.
– Когда потом?
– Зоя вскинула на неё глаза.
– Обморожение ждать не будет.
– Ты лучше Лемишева потри, - Соня кивнула на капитана, - а я обойдусь. Жива буду.
"Вот как, - подумала она, - мы и проваливались, и под немецкими пулями бегали, а он просто ничего не знает... Не знает, что его куда-то везут".
Лес постепенно окутывала темнота. Ветер завывал над головой раненым зверем, стволы деревьев поскрипывали, скидывая вниз налипший на ветви снег. Валенки они с Зоей надевали по очереди: десять минут одна, десять минут другая. Соне казалось, что холод и ветер не закончатся никогда, что они до конца жизни будут брести через этот неприветливый лес. Дорога различалась с трудом, и они никак не могли сориентироваться, не знали, в верном ли идут направлении.
В конце концов Соня остановилась.
– Давай я тут останусь, - предложила она, - а ты вперёд, разведай. А то сейчас забредём в самую чащобу, поди выберись потом.
Зоя с сомнением посмотрела на неё, переступила с ноги на ноги, подышала на окоченевшие пальцы. Варежки покрылись ледяной коркой, и сколько бы они не обтряхивали её, через пять минут она нарастала снова.
– Не пойду. Как я тебя тут оставлю? Не найду же потом.
– Найдёшь, - возразила Соня.
– По карте.
Договорить они не успели: из леса вдруг послышалась стрельба. Где-то недалеко явно шёл бой, и Соня с Зоей, не сговариваясь, ринулись в другую сторону. И без того почти незаметная тропинка осталась позади, потерялась среди деревьев, растаяла в темноте, и они оказались совершенно одни, без какого-либо ориентира. Слева - слабый
И вдруг словно из ниоткуда появились немцы. Четыре человека в белых маскхалатах вынырнули из чернильной тьмы и устремились прямо на них. Замелькали круглые зайчики фонарей, заскрипел снег, захрустели мелкие веточки. Где-то сердито заухал потревоженный филин.
– Немцы!
– внезапно осипшим голосом крикнула Соня, но вместо крика получился надрывный шёпот.
Зоя замерла, как истукан, прижавшись спиной к стволу дерева. В её больших глазах плескался ужас, губы беззвучно шевелились. Но немцы не заметили их - тихо пробрались через заснеженный подлесок и скрылись где-то в темноте.
Соня подскочила к Зое и схватила её за плечи.
– Очнись, Зойка!
– судорожно зашептала она.
– Хватит богу молиться, выбираться нужно!
Та кивнула. Но куда идти? Кругом лес, тьма, не видно ни зги, где сейчас немцы и сколько их тут - неизвестно. Но как бы то ни было, нужно двигаться дальше, пусть даже наобум, иначе они или околеют тут в снегу а замёрзнут насмерть, или снова появятся немцы - и на этот раз заметят их. Вот тогда уж точно не выжить.
Лемишев что-то безостановочно бормотал, звал кого-то, отдавал какие-то приказы. Соня не знала, пришёл он в сознание или нет, а проверять не было времени. Темнота, казалось, сгущалась с каждой минутой, ветер становился злее, а луна даже не собиралась выплывать из-за облаков. Звенящую тишину нарушали только их шаги да торопливое, сбивчивое дыхание.
Стрельба трещала то там, то тут. Соня с Зоей плутали наугад, пока не вышли к небольшой полянке. Со всех сторон её обступал мрачный лес - как спящее чудовище, готовое в любой момент открыть огненные веки. Сзади бабахнул взрыв, и Соня машинально повалилась на землю, увлекая Зою за собой. Всё внутри сжалось в один тугой комок. Неужели опять немцы? Что же делать? Чёрт, что делать?..
– Кто такие?
– раздался внезапно голос.
Соня перевернулась на спину. Метрах в пяти от них стоял силуэт - нечёткий, расплывающийся, словно призрак. Он ощупывал их цепким внимательным взглядом. Соня будто физически ощутила его, отчего по коже поползли неприятные мурашки.
– Это вы кто такой?
– испуганно ответила она.
Силуэт быстро и бесшумно преодолел разделявшее их расстояние, и Соня наконец увидела его лицо: разрумянившееся от мороза, с чёткими чертами, острыми скулами и широкими, нависшими над суровыми глазами бровями. В руках он держал автомат, направленный прямо на них.
– Младший лейтенант сто двадцатого гвардейского мотострелкового полка Худокосов, - представился он.
Его голос был спокойным и уверенным, будто они находились не в насквозь промёрзшем лесу, а дома. Соня вскочила, одёрнула шинель и вскинула руку к шапке.