Когда цветут орхидеи
Шрифт:
– Я уже побывала у мадам Земфиры. Представляешь, она сказала, что я встречу своего будущего мужа сегодня на балу! Глупость, правда?
Ханна не успела даже рта раскрыть.
– Так что же вы теряете драгоценное время, стоя с нами? Идите, ищите, - в голосе Кевина слышалась прямая издевка.
Алина медленно с достоинством повернулась к нему, и, приподняв голову, уставилась в насмешливые голубые глаза в разрезе черной маски.
– Вообще-то я говорю с подругой. А вот что здесь делаете вы, уже вопрос. Разве вам не нужно сейчас где-нибудь в уголке любоваться своим божественно красивым отражением в серебряной
– Так вы считаете, меня божественно красивым? Какой комплимент!
– Это была фигура речи, чугунная вы башка!
– Ой! Смотрите, на нас бежит табун ваших поклонников! – Кевин прикрыл ладонью испуганно округлившийся рот.
– Хотя какие могут быть поклонники у старой девы?!
– Кевин!
– в этой перепалке они совсем забыли про Ханну. А та просто опешила от их диалога. Пусть юмор у Кевина был довольно странным, но до оскорблений он еще никогда не опускался.
И тут заиграло вступление для вальса. Несколько пар из очереди перед ними присоединились к танцующим.
– Что, в самом деле, на вас двоих нашло?!
– Чего ожидать от человека без мозгов и воспитания?
– Алина гневно вздернула носик и сложила руки на груди.
– Пойдемте танцевать, - Кевин говорил на удивление спокойно и смотрел прямо на Алину.
– Лучше я поцелую гадюку!
– Да бросьте вы дуться!
– он бесцеремонно схватил ее за руку и потащил в центр зала. Ханна успела услышать лишь одну его фразу.
– Если будете настаивать я вас поцелую, обещаю, это будет приятнее поцелуя гадюки.
Девушка не знала, смеяться ей или переживать. Хотя, надо отдать должное, что вроде бы во время танца они перестали ругаться.
Высокая гибкая фигура Кевина возвышалась над миниатюрной Алиной, которая словно серебристая фея порхала в его руках. Они бы стали замечательной парой, если бы так не ругались.
– Мисс, ваша очередь, - и впрямь перед шатром гадалки перед ней никого не осталось, и Ханна уверенно вошла внутрь.
Здесь пахло сандаловым деревом и пряностями, и было гораздо жарче, чем снаружи. Гадалка сидела на подушках за низким столиком, на котором стояла большая серебряная чаша с водой, и посетителю предлагалось сесть так же на подушки. Ханна не увидела ни карт, ни хрустального шара, всех тех атрибутов, что рисовало воображение. Да и сам образ гадалки был немного необычен, ни колец на пальцах, ни платка с монетками на волосах. У женщины были длинные прямые волосы, худое чуть вытянутое лицо, и потрясающей красоты большие фиалковые глаза, подведенные черной подводкой. И эти глаза, казалось, заглядывали в самую душу.
Чувствуя себя немного глупо и неуютно, девушка не решительно замялась на пороге.
– Здравствуйте!
– Проходи и садись, не зря же ты ждала так долго,- голос у женщины был с хрипотцой, и говорила она с легким акцентом.
Ханна присела на большие подушки, расправив под собой платье.
– Что я должна делать?
– Возьми чашу и посмотри в воду. Вода прочтет все по твоим глазам.
Ханна так и сделала.
– Теперь поставь обратно,- гадалка окунула свой палец в воду, от чего по гладкой поверхности пошла рябь.
– Здравствуй, Ханна, - мадам Земфира подняла на посетительницу глаза от чаши.
– Вы знаете мое имя?
– Не перебивай. Я вижу много потерь в твоем прошлом. Ты причиняешь другим
– Пожалуй, я лучше пойду!
– Ты не спрячешься от своей судьбы!
Фиалковые глаза смотрели прямо на Ханну, но девушка вышла обратно в зал. От хорошего настроения не осталось и следа. Зачем она вообще пошла в этот дурацкий шатер. Мадам Земфира наговорила ей таких ужасных и неприятных вещей. Чувствуя, что вот-вот расплачется, девушка поискала глазами фигуру Калеба, но он все еще не вернулся. Ханна обхватила себя руками, чувствуя озноб. Зал вокруг, давил на нее, пестрые маски людей, смех, музыка, все раздражало.
– Да что я, в самом деле, как дурочка! Это же все шутка. Хоть и жестокая, - она быстро смахнула слезу со щеки.
– Простите, мисс.
– Да?
– Вы мисс Робишо?
– Да, это я.
– Вам просили передать, - слуга передал ей сложенный лист бумаги.
– Кто?
– Его светлость, лорд Грейфсон, - слуга поклонился и ушел.
– Как-то много сегодня записок,- отойдя к стене, где никто ей не помешает, она развернула бумагу.
"Дорогая, мне нужно срочно с тобой поговорить. Прости, что не сказал это лично, нужно успеть доделать одно дело. Если ты пройдешь по дорожке вдоль сада, увидишь небольшой амбар. Я буду там. Не пугайся и не удивляйся странности места. Ты все поймёшь. С любовью, К."
Перспектива покинуть этот душный зал ее только обрадовала. Кевин и Алина еще танцевали, но она заметила, как оба проводили ее озадаченным взглядом, когда она вышла в сад. Девушку тут же удивила резкая смена погоды. Если днем было солнечно и тепло, то первая ночь ноября встретила ее морозом и порывистым ветром. Плотнее закутавшись в плащ, и кляня Калеба всеми словами, что она выучила у мисс Мак-Грегор, Ханна быстро зашагала по саду.
Амбар было найти не трудно, он стоял в сторонке от конюшни и выглядел заброшенным и пустым. Еще раз, пробежав записку глазами, девушка толкнула тяжелую деревянную дверь и вошла внутрь.
Там было темно.
– Калеб?
– в ответ тишина.
– Боже, если это была чья-то шутка, этому человеку не поздоровится!
И тут она увидела слабый огонек у дальней стенки, за старым экипажем без колес она увидела человеческую тень. Девушка пошла туда, обогнула препятствие и в ужасе остановилась. На деревянной стене краской было выведено "гори, ведьма", а под надписью полыхало сено.
Ханна рванулась обратно к выходу, но дверь оказалась плотно заперта. Потрясла ее, постучала, она никак не поддавалась. Тем временем огонь все больше распространялся и сухую солому на полу, как и деревянные балки, поддерживающие крышу, быстро охватывало пламя. Вместе с огнем пришел и едкий дым, проникающий в ноздри и легкие. Кашляя и задыхаясь, Ханна прижалась к двери, ее колени подкосились, глаза слезились, а горло раздирал жуткий кашель. Ей удалось разглядеть единственное окно, но оно было очень высоко, ей не добраться. Значит, так она и умрет. Но почему? За что?