Когда деревья станут большими

Мейтин Ольга

— С кем? — искренне удивившись, уточнила она.

— Главарём наёмников…

— Ты серьезно? Мы просто друзья. — воскликнула Дилия.

— Как мы с тобой раньше? — с издёвкой в голосе процедил незваный гость.

— Нет, не так, — ответила хозяйка, сжав кулаки.

— А что насчёт нашей дружбы?

— У нас дружить никогда не получалось, признай это… — парировала Дилия, пытаясь быть как можно спокойней.

— Зато всё остальное получалось на славу. И ты не можешь с этим поспорить.

— Нам было хорошо

вместе, я не спорю, — согласилась она.

— Ну что, так продолжим или просто разок на прощанье?

— Я выбираю третий вариант: прощаемся, и каждый идёт своей дорогой. — уверенным тоном сказала старая подруга.

— Такой вариант мне не подходит. Я зол на тебя, очень зол, но я до сих пор нуждаюсь в тебе, и, поверь, ты от меня так просто не отделаешься, — возразил он, поставив бокал на столик так, что его содержимое выплеснулось через край.

— Ты мне угрожаешь? — сквозь зубы прошипела она, разглядывая растекающуюся лужу подбирающуюся к конспектам.

Эйрик проследил за её взглядом:

— Я пытаюсь быть с тобой предельно честным.

— И какие твои дальнейшие действия?

С этими словами Дилия, не выдержав, поднялась на ноги и проследовала за тряпкой.

— Любые, но я добьюсь своего.

Вернувшись, девушка, торопливо вытирая влагу со стола и убирая бумаги, раздражённо уточнила:

— То есть ты хочешь, чтоб мы занялись этим?

— Да, — твёрдо ответил Эйрик.

— И одного прощального раза тебе хватит?

— Да.

— Хорошо. Давай, бери меня, и покончим с этим.

Эйрик отреагировал удивлением, в его глазах мелькнул испуг.

Она, закончив наводить порядок, вздохнула, отшвырнула тряпку и встала в центр комнаты. Потом неторопливо разделась и спросила, абсолютно деловым, бесстрастным голосом, граничащим с полным безразличием:

— А теперь скажи, как мне встать?

— Ты меня пугаешь, — проговорил он, пытаясь не смотреть в её сторону.

— Не бойся, обещаю, что тебя не трону, — Дилия развернулась к нему спиной и, опершись на спинку кресла руками, прогнулась, показывая ему себя.

Через секунду она услышала хлопок закрывающейся двери. Дилия обернулась и с облегчением вздохнула. Он ушёл. Накинув на себя только кофту, она поспешно вернулась к учёбе, но, посидев ещё немного, поняла, что засыпает, и отправилась спать.

Среди ночи проснулась от непонятного ощущения скованности. Попыталась встать, но не смогла, её руки и ноги что-то держало. Привыкнув к темноте, увидела, что не одна, Эйрик стоял у окна и смотрел на неё.

— Что это значит? — буквально зарычала она, пытаясь освободиться.

— Я же обещал, что добьюсь своего. Мне от тебя подачки не нужны. Сама молить меня будешь.

— Отпусти меня, — попросила пленница.

— Нет, ты провинилась, и очень сильно, да ты и сама хотела себя наказать, так что, выходит, я тебе помогаю. Скажи спасибо и смирись.

Позже заскочу, не скучай, — и он исчез.

Дилия не могла пошевелиться, её ноги были широко раздвинуты и примотаны чем-то похожим на паутину, с руками было проделано то же.

«Я убью его», — крутилось в голове.

Вконец обессилев в попытках освободиться от магических пут, она провалилась в тяжёлый, напряжённый сон. Проснулась от яркого света, бьющего ей прямо в глаза. В окно безжалостно заглядывало солнце. Увернуться было невозможно, и она зажмурилась. В голове роились всевозможные планы мести.

Вскоре появился Эйрик. Проверил, не ослабло ли заклинание, удерживающее её, и поинтересовался абсолютно спокойным голосом:

— Как дела, дорогая?

Дилия и не собиралась отвечать и вообще говорить с ним.

— Ладно, молчи, но помни — от твоего поведения зависит, будешь ли ты свободна.

С ненавистью посмотрев в его глаза, она сквозь зубы прорычала:

— Я убью тебя. Лучше тебе поспешить сделать это первым.

— Убить тебя? Заманчиво, но слишком просто. Да и ты этому будешь только рада… Ты не заслужила такого подарка. Ты разбила мне сердце, а сама оказалась бессердечной тварью.

— Ты слабак, трус и подлец. Этому твоему поступку нет другого объяснения. Или тебя возбуждает вид связанного тела? Ты рисуешь в своих извращённых фантазиях, как будешь подчинять, бить и насиловать беззащитную жертву, а она будет просить о пощаде и станет твоей рабой? — с презрением и нескрываемой яростью кинула Дилия.

В ответ Эйрик подошёл и, схватив за горло одной рукой, процедил ставшим вдруг хриплым голосом.

— Мне всё равно, что ты лепечешь, я легко способен задушить тебя, только сильнее сжав пальцы, и ты не можешь себе представить, с каким наслаждением я бы сделал это прямо сейчас, — он ещё сильнее сдавил горло Дилии. — Но ты не заслуживаешь этого.

И, ослабив хватку, продолжил:

— Я прекрасно знаю, что в тебе никогда не изменится, поэтому поверь мне, в моих силах заставить тебя возненавидеть себя ещё больше.

Эйрик поднёс руку к лицу пленницы, в ответ, она одарила его полным ненависти взглядом. Он коснулся большим пальцем её нижней губы, и рот Дилии слегка приоткрылся. Но он не предпринял попытку поцеловать пленницу, продолжая ласкать ставшее податливым тело. Его рука легла ей на грудь, едва касаясь, скользнула по соску, опускаясь ниже, добралась до пупка и проникла между ног. Дилия в ужасе ощутила, как нервные окончания начинают отвечать на ласки садиста. Томящая боль запульсировала внизу живота, когда он приподнял её ягодицы. Одним движением Эйрик оказался на ней. Их тела соприкоснулись, и непреодолимое, страстное желание овладело Дилией, спутало мысли, похитило ощущение реальности, растоптало гордость. Она вся превратилась в комок нарастающего возбуждения.