Когда герои падают
Шрифт:
— Нет. Успех определяется обществом. Счастье определяется нашими сердцем и разумом. Я думаю, lottatrice [23] , ты была бы намного счастливее, если бы научилась ценить последнее.
— Не называй меня так и не поучай меня, капо. Ты не можешь давать мне советы.
— Не могу? — я широко раскрыл руки, показывая на шумную вечеринку вокруг нас. — Я успешный бизнесмен с влиятельными друзьями, которые поддерживают меня, даже когда меня
23
Боец
— Успех, — возразила она, подняв руку, показывая мне свой красный маникюр, пока пересчитывала. — Роскошная квартира, возможно, несколько нелепых спортивных автомобилей, достаточно денег, чтобы подкупить этих могущественных «друзей», чтобы они не видели твоих проступков. — она приподняла бровь. — Ты хочешь, чтобы я еще назвала тебя лицемером?
Я засмеялся, наконец-то повеселившись на собственной вечеринке, и это было от рук самой необычной женщины, которую я когда-либо встречал.
— Кто смешит моего сына? — сказал Торе, подошел ко мне, хлопнув меня по плечу.
Я завороженно наблюдал, как изменилось поведение Елены. Ее ощетинившаяся враждебная энергия остыла, черты лица расслабились, выражая вежливый интерес, и даже ее поза изменилась, вес распределялся равномерно, а плечи напряженно откинулись назад.
Она слегка улыбнулась единственному мужчине, которого я считал своим отцом, и протянула ему руку.
— Рада официально познакомиться с вами, мистер Сальваторе. Я Елена Ломбарди, один из адвокатов Эдварда.
Я закатил глаза, увидев, что она намеренно использовала мое старое имя, но Торе только рассмеялся и взял ее тонкую руку между своими, включив свое обаяние.
То же самое очарование, которое соблазнило маму Елены на роман. Судя по безмятежному приветствию Елены, можно было с уверенностью предположить, что она понятия не имела, что разговаривает с отцом двух своих младших брата и сестры.
— Ты намного больше, чем адвокат Данте, — говорил Торе, похлопывая ее по руке. — Можно сказать, что мы старые друзья семьи. Зови меня, пожалуйста, Торе.
В ее глазах мелькнуло что-то темное, но губы пластично сложились в подобие улыбки.
— Если хотите. Конечно, я наслышана о вас с детства.
В этом предложении было что-то такое, что, казалось, прозвучало эхом так же смело, как если бы оно было произнесено.
Вы были организатором кошмаров в моей юности.
Конечно, она не знала, что, когда Торе приехал в Неаполь спустя годы после своего романа с Каприз, он был потрясен не меньше других, обнаружив в ее доме детей-близнецов с золотыми глазами. Он сделал все возможное, чтобы оградить Ломбарди от опасных связей Симуса с Каморрой.
Но он ничего об этом не сказал.
Вместо этого он молча принял удар, который она нанесла, будто он этого заслужил.
В моей крови вспыхнул гнев.
Одно дело осуждать меня, но совсем другое проткнуть Торе своей неуместной ненавистью.
— Он сделал для твоей семьи больше, чем ты
Елена проигнорировала меня, ее серые глаза сверкали огнем, смотря на Торе.
— Возможно, ты этого не помнишь, но я была там в тот день, когда ты вытащил Козиму из дома моей матери в Неаполе.
Я тоже вспомнил тот день. Александр отправил Козиму домой в Италию, чтобы получить информацию обо мне и Торе, информацию о смерти нашей матери. Именно в тот вечер Козима узнала правду о том, что случилось с Кьярой, и правду о ее отце.
Елена ничего не знала об этом, об отношениях отца и дочери Торе и Козимы или о том, что Козима была продана Александру в восемнадцатилетнем возрасте в качестве его сексуальной рабыни для удовлетворения его роли в древнем тайном обществе Ордене Диониса.
По правде говоря, она ничего не знала о своей сестре.
И хотя это была не совсем ее вина, я бы не позволил ей отчитывать единственного мужчину, который научил меня тому, что значит быть любимым.
— Тебе следует спросить свою сестру о том дне, — предложил я, жестоко усмехнувшись, когда посмотрел на нее. — Для женщины, которая ценит знания, ты не задаешь вопросов, когда следовало бы.
— Данте. — Торе попытался снять напряжение, усмехнувшись. — Пожалуйста, прости его, Елена, так как он яростно защищается. Figlio [24] , съешь тирамису Каприс, чтобы подсластить тебе настроение, да?
24
сынок
Я покачал головой, но взял со стойки одну из тарелок, наполненных сладким кремом и пирожным. Глаза Елены следили за мной, когда я подносил ложку ко рту, издавая гул немного громче, чем нужно, от всплеска вкусов на языке.
— Perfetto [25] , — похвалил я, а затем протянул Елене ложку, приподняв бровь в безмолвном вызове. — Тебя тоже не помешало бы немного подсластить.
— Босс, — прервал Фрэнки, его лицо было искажено беспокойством, когда он остановился. — Мне нужно поговорить с тобой.
25
идеально
Я открыл было рот, чтобы ответить, но Торе опередил.
— Хватит разговоров, — решил он с озорным блеском в глазах, когда взял руку Елены и вложил ее в мою. — Это праздник Святого Дженнаро! Мы должны танцевать.
Он бросил на меня суровый взгляд, прежде чем я успел с ним поспорить, и я знал, что он хотел, чтобы я отвел ее от мрачных новостей, которые принес Фрэнки, прежде чем ее любопытство взяло верх. Поэтому я взял окоченевшую руку Елены и повел в гостиную, где несколько людей танцевали между ней и террасой.