Когда лопата у могильщика ржавеет
Шрифт:
Даффи всегда говорит что-то вроде «воистину невероятно» в тех случаях, когда я сказала бы: «Что ж, я сбита с толку».
Полагаю, это дело вкуса.
– Но отвечая на твой вопрос, – продолжила Даффи, – никто не хотел его смерти – во всяком случае, в Бишоп-Лейси. Обычная канитель, Холмс. Всмотрись в знамения прошлого!
Сказав это, она с мерзкими видом потерла руки, цапнула последний ломтик моего сэндвича с вареньем, сунула его в рот и выплыла из кухни.
И как будто по заказу, дверь в огород распахнулась и, вытерев ноги, вошел Альф Мюллет.
–
– Она дремлет наверху, – сказала я. – Боюсь, здесь было суматошно. Инспектор Хьюитт полагает, она кое-кого убила. Вы с ними не встретились?
– Я пришел через огород, – ответил Альф. – Как обычно. И кого же она убила?
– Я серьезно. Майор Грейли отравился грибами, которые собрала и приготовила для него миссис Мюллет. Инспектор в машине во дворе. Можете пройти через вестибюль, если желаете.
Альф выплюнул слово, которое я не должна повторять во избежание вечных мук, затем развернулся и промаршировал на выход. Он даже не попытается сократить путь через дом. Он подойдет к парадной двери, как положено человеку, знающему свое место.
Но когда он там объявится, не хотела бы я быть на месте инспектора. Даже за весь китайский чай в мире.
Еще в раннем детстве я научилась порхать как мотылек, вот и сейчас я вылетела из кухни в короткий темный коридор, оттуда в вестибюль. Подойдя к входной двери, я прижалась к ней ухом. Старое дерево служило огромным резонатором, и я слышала каждое слово так отчетливо, будто стояла рядом с инспектором.
– Полагаю, вы мистер Мюллет? – говорил инспектор.
Черт! Я пропустила первый выход.
– Полагайте, что хотите. Это свободная страна, – ответил Альф.
– Кажется, мы уже встречались? – спросил инспектор Хьюитт.
– Скорее всего, здесь, в Букшоу, – сказал Альф. – Пару лет назад, когда здесь снимали фильм. Тут кто только не околачивался.
Уфф! Осторожно, Альф, подумала я. Ты же не хочешь угодить в наручники?
– Теперь скажите мне, что это за чепуха насчет того, что моя жена кого-то убила?
– Никто не утверждал ничего подобного, – возразил инспектор. – Мне просто нужно задать ей несколько вопросов. Она очень расстроена, и я был бы благодарен за вашу помощь.
– Можете задать ваши вопросы мне, – сказал Альф, – и не беспокоить ее.
– Боюсь, это невозможно, – ответил инспектор.
– Почему? – возмущенно спросил Альф.
– Мы полагаем, что она может обладать некоторой информацией. Это все, что я могу сейчас вам сказать.
Альф что-то проворчал в ответ, что я не смогла разобрать, и потом я услышала шорох шагов по гравию. Нельзя, чтобы меня поймали за подслушиванием. Я развернулась и в несколько длинных прыжков пересекла вестибюль.
Звонок в дверь. Инспектор демонстрирует безупречные манеры.
Чужой человек, которого пригласили в дом, может выйти назад и вернуться без звонка, но период, когда он может это сделать, очень короткий.
Я
– А! – сказала я. Иногда «А!» достаточно.
– Не будете ли вы так добры пригласить миссис Мюллет, – сказал инспектор. – Уверен, мы быстро справимся.
Я открыла дверь шире и шагнула назад.
– А! Миссис Мюллет! – сказал инспектор, взглянув поверх моего плеча.
Я обернулась и увидела миссис Мюллет на верху лестницы, поддерживаемую Доггером. Они начали медленно спускаться. Ее лицо было пепельно-серым. Интересно, это пудра?
Я покачала головой, чтобы сфокусировать взгляд.
Они спускались по главной лестнице и вполне могли бы быть королем и королевой фейри во плоти. В один миг миссис Мюллет купалась в теплом свете воспоминаний, в следующий – выглядела как слегка подогретый завтрак Смерти.
Она что-то скрывает. Ну конечно же! Почему я раньше не поняла?
О, миссис М., подумала я. Во что вы ввязались?
Когда они приблизились к подножью лестницы, инспектор Хьюит подошел и взял миссис Мюллет за руку.
Разве не мило, подумала я, но потом меня осенило. Нет. Постойте. Он проверяет ее пульс.
Я знаю, как работает подозрительный ум, поскольку я сама так устроена. Обладать блестящим умом не всегда легко.
– Пойдемте, я поставлю чайник, – сказала я, делая одновременно величественный и скромный жест в сторону кухни.
Дражайший друг моего покойного отца, викарий, демонстрировал освежающую прямоту в личной беседе. Он однажды сказал: «Чай и вера побеждают все».
Я не могла не заметить, что на первое место он поставил чай.
Значит, сейчас мне нужно открыть глаза и уши и закрыть рот. Быть Полли-поставь-чайник-де Люс [11] . Надо быть сдержанной.
– Инспектор Хьюитт и миссис Мюллет, пойдемте за стол. Я заварю чай, и Доггер достанет чашки и блюдца.
Доггер поднял руку, словно собираясь убрать прядь волос со лба, но в последний момент изменил движение, смахнув воображаемую пылинку с рукава. Я одарила его незаметной улыбкой из тех, которыми мы обмениваемся, и он ответил мне тем же. Один взгляд, в котором тонна смысла.
11
Флавия намекает на детскую народную английскую песню Polly, put the kettle on.
Я начала возиться с заваркой – идеальный предлог, чтобы задержаться и послушать.
– Итак, миссис Мюллет, – приступил к делу инспектор, открывая блокнот. – Продолжим с того места, на котором остановились?
– Я рассказала все, что могла, – сказала миссис Мюллет.
– Что ж, тогда расскажите еще раз, пожалуйста, – попросил инспектор.
Миссис М. извлекла носовой платок откуда-то из недр своего платья и приложила его к глазу, хотя я заметила, что слез не было.
Она кивнула.