Когда любовь соперница у смерти
Шрифт:
Мы спустились к пристани с причаленным к ней катером, подошли к старенькому милицейскому «уазику». Молодец Кудемко, не побоялся съехать вниз по крутому спуску. Но сможет ли мотор вытянуть его машину наверх?
– А я вернулся из города, спрашиваю Арину, где ты, а она рукой на косогор машет, – усевшись за руль, сказал участковый.
– У кого спрашиваешь?! – недоуменно посмотрел на него я.
– У Арины… Дома она, у бабки. И родители ее приехали, бабку привезли. Она три дня где-то пропадала, они переволновались, бросили
– Откуда? – спросил я, глянув на электронные часы на передней панели.
Шестнадцать часов сорок шесть минут. Вечереет уже, день на исходе. Если Арина пропадала три дня, то и я, выходит, столько же провел в пещере. Всего-то три дня, хотя мне казалось, что прошла целая жизнь. Врагу не пожелаешь того, что приключилось со мной. Хотя нет, я с удовольствием засуну в каменный мешок людей, по вине которых там оказался.
– Не знаю, – пожал плечами капитан.
– Как это не знаешь?
– Ну, никто не видел, откуда она пришла. Пришла и пришла…
– А сама она что говорит?
– Ничего. Мотает головой и мычит. А в глазах такой страх, что самого оторопь берет… Мне кажется, она умом тронулась. Но не берусь утверждать.
– Не берешься или боишься утверждать?
– А чего бояться? – подозрительно покосился на меня участковый.
Мотор натужно ревел, толкая машину вверх по крутому подъему. Мне казалось, что силенок ему не хватит, и «уазик» вот-вот покатится вниз.
– Ну, если она у Гарика побывала, тогда уголовное дело заводить надо.
– То есть, ты думаешь, я этого урода боюсь? – возмущенно и с упреком спросил Кудемко. – А какого ж тогда лешего, скажи, я сюда приехал тебя искать?
Я и сам понял, что переборщил в своем предположении, и решил свернуть с линии лобовой атаки.
– Она не говорит, откуда пришла, зато показала, где меня искать. Где логика?
– Не знаю. Просто показала, и все, – успокаиваясь, сказал капитан. – Я тебя сейчас к ней отвезу, сам с ней поговоришь.
– Я бы сначала хотел с хозяевами этого дома пообщаться, – кивком головы показал я наверх.
– Нет там никого. Только экономка, – покачал головой Кудемко.
– Она тебе открыла?
– Да, по первому звонку. А что?
– Я целый час звонил, и ничего. Дом по кругу обошел, никакой реакции.
– Ну, не знаю… Твоя «Нива» недалеко от дома стояла, я спросил, где ты, экономка сказала, что ведать не ведает. Но в дом пустила, даже в подвал позволила заглянуть. Никого там, в доме, не было. Ни хозяев, ни тебя…
– Я в другом подвале был. Метров на тридцать ниже.
– Ты что-то там про решетку говорил, – напомнил участковый.
– Была решетка. И скелет был… И банка была! – радостно воскликнул я, хлопнув себя по накладному карману, где лежала взятая для экспертизы жестянка. Как хорошо, что я не оставил ее в пещере.
– Какая банка? – не понял участковый.
– А что, скелет
– Где скелет?
– Ну, не в моем же шкафу…
Не вдаваясь в подробности, я рассказал, как, пытаясь проникнуть в дом, угодил в ловушку, изюминкой которой был скелет с банкой «кока-колы» в костлявых пальцах. К этому времени мы все-таки поднялись на гору и подъехали к моей «Ниве», бесхозно стоящей в тени раскидистой сосны.
– Как ни крути, а это незаконное лишение свободы, – подытожил я.
– Кто-то же должен за это ответить, – озадаченно потер затылок Кудемко.
– Угадай, кто, – кивком головы показал я на дом за высоким забором.
– А доказательства? Ты же сам из этой пещеры вышел.
– Потому что, пока я спал, решетку подняли.
– А потом еще и обвал случился, да?.. Никому ты ничего не докажешь.
Мне ничего не оставалось делать, как согласиться с участковым. Кто видел меня за решеткой? Никто. А где сама решетка? Нигде. Можно разобрать завал, добраться до нее, установить, откуда приводится в действие запирающий механизм, даже найти человека, который мог его запустить. Но где доказательство того, что эта решетка держала меня в плену так долго? Может, она вовсе никогда не приводилась в действие?..
– Не докажу, – невесело кивнул я. – Но с Гариком пообщаться все же не мешало.
– Говорю же, нет его нигде. Я ведь дом обшарил. Все гаражи пустые, и во дворе только одна машина, на которой экономка ездит. Небольшой такой «Ситроенчик». Все, и больше ничего.
– А катер на приколе стоит, – вспомнил я. – Значит, Гарик на машине ушел… Что экономка про него говорит?
– Говорит. Я подробное описание дал, она сказала, что живет здесь такой. Гарик зовут, фамилия Прилепов.
– Гарик – это имя или производная?
– Нет, так и зовут Гарик. То есть Гарри…
– Прямо Грязный Гарри какой-то.
– Ну, сравнение, в общем, напрашивается. Только нет ничего, чем его прищучить можно. Да и уехал он.
– Уехал, а подписку о невыезде с него не брали, – уныло продолжил я.
– Вот именно. Нет подписки, нет и претензий.
– И давно он уехал?
– Да говорит, что неделю назад.
– Значит, когда похищали Арину, его здесь не было? – скептически скривил я губы.
– Выходит, что так, – кивнул капитан. – Но сказать, сам понимаешь, все, что угодно, можно.
– В том-то и дело, что понимаю. А где сама экономка три дня назад была?
– В родные края ездила, два дня ее здесь не было.
– Значит, пока ее не было, дом пустовал?
– Говорит, что да.
– Сомневаюсь я в этом. Очень сомневаюсь. Следили за мной, из дома следили. А потом эта решетка… Ну да ладно, домыслы к делу не пришьешь… Значит, Гарри Прилепов. Какое отношение он имеет к этому дому?
– Экономка говорит, что самое прямое. Дом принадлежит его отцу, Прилепову Давиду Юльевичу.