Когда мир изменился
Шрифт:
— Однако дел мы тут натворили немало, — озабоченно заметил Конрад. — Могилы вскрытые, камни поваленные…
— Ничего. С утра пошлём сообщение его милости виконту, что предотвратили опасное разупокаивание прямо в сердце его столицы.
— А он поверит? — тревожился рыцарь.
— Разумеется. Мы же и впрямь упокоили немало мертвяков.
Конраду не следовало знать, что именно вызвало то самое разупокоение.
— Ничего не опасайся, сэр рыцарь. Ты бился доблестно и, как обещал, прикрыл мне спину. Мы вышли на след лича. Дело близится к развязке.
— И мы спасём деву
— Непременно.
В трактире дверь была заперта изнутри, однако отворили им быстро, словно ожидали возвращения, и не задали никаких вопросов. Впустивший их служка только кивнул, получив от некроманта мелкую монетку, да принялся задвигать пудовые засовы на двери, что выдержала бы, пожалуй, даже стенобойный таран.
— Теперь твоя рана.
— Со мной всё в порядке! — заспорил рыцарь, однако Фесс лишь отмахнулся.
— Я использовал первичный эликсир, но тут малой кровью не отделаешься. Садись, Конрад. Вот, возьми в зубы, — он протянул рыцарю кожаный валик. — Можешь грызть. Будет больно.
…Больно и впрямь было, однако Конрад держался мужественно, только мычал, да слёзы сами собой бежали из глаз, пока некромант тщательно очищал рану, промывал какими-то снадобьями и накладывал сверху сперва остропахнущие мази, а затем повязку.
— А теперь немного подождём. Он придёт, Конрад, если он тут — а в этом я уверен! — то придёт. Дождёмся утра.
Разбудил некроманта тяжкий стон, вырвал из лёгкого, как обычно, сна. Сквозь щель в ставнях пробивались утренние лучи, а на своей постели стонал, раскинувшись в беспамятстве, молодой сэр Конрад.
Повязка насквозь пропиталась едким вонючим гноем, лоб и другая щека рыцаря покраснели, он горел в жару, губы потрескались, дыхание вырывалось слабое и частое, и тоже было полно зловонием.
Кэр скрипнул зубами. Этого не могло быть, потому что не могло быть никогда! Он всё сделал по правилам, он не раз спасал так и себя, и других, кого зацепили когти неупокоенных — что же случилось с рыцарем?
Убрав промокшую насквозь повязку, Фесс чуть не ахнул — царапина обернулось гнусно выглядящей чёрной раной, источавшей кислую вонь; плоть словно в одночасье сгнила, отделяясь даже при малейшем прикосновении.
Некромант положил ладонь рыцарю на лоб, направляя уже привычно-горькую силу, стараясь отыскать корень недуга, и чуть не застонал сам от пришедшей ответной волны. Зараза уже разнеслась по жилам, и не простая зараза!..
Следующие несколько часов прошли во всё более отчаянных попытках исправить дело. Конраду становилось всё хуже, он дышал хрипло и прерывисто, не приходил в сознание; Кэру удавалось удерживать его на самом краю небытия.
Уже полыхал посреди комнаты поставленный стоймя посох. Череп привычно извергал огонь, но даже это не помогало.
— Кейден… — выдохнул некромант. — Не знаю, где ты и что с тобой, но неплохо бы тебе вспомнить своё обещание…
Столб пламени из глаз черепа лизнул потолок, и некроманту пришлось остановиться. Сколько бы силы он ни направлял в вены рыцаря, ничего не действовало, он не чувствовал обычного для нанесённых мертвяков яда, «живого», в отличие от них самих.
День катился, трактирщик
Всё, чего удалось добиться Фессу — остановить чёрную гниль, что разъедала щеку рыцаря.
А потом — наверное, это было уже под вечер, Кэр потерял счёт времени, ничего не ел и не пил — в дверь осторожно поскрёбся трактирщик.
— Чего тебе?.. — прохрипел некромант.
— До вашей милости пришли… — страшным шёпотом сообщил корчмарь.
— Кто? Если от государя нашего виконта…
— Ни. Ни от него, — замотал головой хозяин. — Та вы сами гляньте, сударь некромаг…
По лестнице упругой походкой поднималась девушка, коротко стриженые непокорные волосы, упрямый и прямой взгляд, брови вразлёт. Она не походила на Кейден и уж тем более на Аэ, однако было в ней что-то, делавшее её… им сродни.
— Ньеса, — заявила сказала она без улыбки. — Я здесь нужна.
— Фесс. Некромаг Фесс.
— Я знаю. Госпожа Кейден послала меня. — Значит, услыхала-таки… — только и смог выдавить некромант.
— Не знаю, — пожала плечами Ньес. Выговор у неё тоже был странный, не местный, не из Империи Духа Святого, не из окружающих её маркграфств и уж само собой не из славного виконства Армере. — Она сказала, что я нужна. И я пошла.
— Кто ты? Откуда? Как узнала про… про госпожу Кейден?
— Слишком много вопросов и слишком мало времени. Я врачевательница, некромаг Фесс. И твоему спутнику нужна моя помощь.
Подошла, решительно склонилась над рыцарем, покачала головой.
— Плохо. Мертвячий коготь, сразу видно.
— С мертвячьими когтями, досточтимая, я справляться умею, — усталость оборачивалась раздражением. — Если можешь помочь, помогай. Не будем тратить время. Что нужно — может, кипятка?..
— Никакого кипятка мне не требуется, — ровно сказала Ньес, усаживаясь у изголовья Конрада. — Убери свои склянки, некромаг. Здесь нужна просто сила и ничего больше.
— Сила?! — закипел Фесс, однако гостья лишь подняла руку — тише, мол — даже не глядя на него. Тонкие пальцы пробежались от запястья рыцаря к локтю и обратно, словно у арфистки, выводящей сложную мелодию. Кэр ощутил целую гамму колебаний силы, мелких, стремительных, исчезающих; они не складывались ни в какую последовательность, казались совершенно хаотичными, Фесс не мог понять ни цели их приложения, ни того, как именно действует целительница.
А та меж тем закрыла глаза и погрузилась в настоящий транс.
Ладонь её жила, двигалась, сновала от локтя к плечу и обратно, то спускалась к самым пальцам Конрада, то вновь взбегала вверх до самой шеи. И каждое касание было толчком силы, оборачивающейся в теле рыцаря чем-то совершенно непонятным для Кэра Лаэды.
Этому не учили в Ордосе, это не преподавали в Долине Магов.
И это давалось не даром. Лицо Ньес бледнело, нос заострялся, под глазами разливалась синева. Истончались пальцы, резко прорисовывались сухожилия на тыльной стороне ладони. Плотно сжатые губы побелели.