Когда нам семнадцать
Шрифт:
Еще совсем девчонкой — ей не было и пятнадцати лет — провожала она брата в армию. На вокзале Юлька плакала, а брат сердился, но глаза его смотрели ласково и тревожно. «Вернусь, — успокаивал он. — А пока в общежитии поживешь — веселее будет».
Юлька почувствовала, как сильно дует из форточки. Она спрыгнула с подоконника и легла на кровать.
«…Мамочка хотела, чтобы из нас вышли люди…» Милая мамочка, сухонькая, с большими испуганными глазами. Такою Юлька запомнила ее на всю жизнь. Когда была получена похоронная с фронта, она закутала их с Гришей потеплей
Однажды ранним утром — поезд стоял на полустанке — Юлька проснулась оттого, что за окном вагона какая-то женщина молодо спросила: «Куда едете?»
Сочный голос проводника, старого железнодорожника, неторопливо прозвучал: «К океану… к океану едем».
И столько было в этом голосе доброты, почти детской радости, что потом много дней и ночей Юлька слышала, как под дрожащим затоптанным полом вагона колеса выстукивали его голосом: «К оке-ану… к оке-ану».
И снова вокзал. Но уже не Брянск, а Владивосток… Скорбный взгляд бабушки, ее низенькая избушка. А мать по ночам кашляла все сильней и звала отца… Вскоре она умерла.
— Что же мне с вами делать, сироты вы мои? Война… — Бабушка не плакала, а только чуть шевелила морщинистыми губами.
Тревожным мартовским вечером военного года на краю села Дмитровка у подъезда большого дома остановилась машина. Юльку с Гришей повели сначала на кухню и накормили борщом и гречневой кашей. Это были обыкновенные борщ да каша, но на всю жизнь Юлька запомнила их. И когда теперь захочется есть — вспоминается первый детдомовский борщ.
Долго не могла привыкнуть Юлька к детдому. На луг убегала — там трава высокая, никто не видит — наплачется, наслушается кузнечиков и успокоится. Но однажды Вера Андреевна, молоденькая воспитательница, нашла Юльку. Она обняла ее и, прижав к себе, тихо сказала: «Трудный ты у меня ребенок…» Потом они обе поплакали. И стали друзьями.
Когда Юльке исполнилось двенадцать лет, Гриша с бабушкой забрали ее из детского дома, и они снова зажили втроем. Гриша работал токарем на заводе. В свои восемнадцать лет он уже хорошо зарабатывал. Юлька училась в школе, увлекалась лыжами, гимнастикой, помогала бабушке по хозяйству. Но через два года бабушка умерла, Гришу забрали в армию.
Юлька должна была срочно решать, и она выбрала первое, что попалось, — ремесленное училище.
Потом первая стычка с мастером Цыганковым, когда пришла работать в депо.
Прочитав Юлькино направление, он исподлобья оглядел ее щуплую фигурку.
— Ну какой из тебя токарь? Да ты и болванку не поднимешь. Шла бы в пошивочную или в медсестры…
Юльке было неловко под колючим взглядом его острых глаз-буравчиков. Но ответила она дерзко:
— Я окончила ремесленное училище и направлена сюда с путевкой. Вы обязаны предоставить мне работу по специальности. А смогу ли я работать — время покажет.
— Ишь, — удивился Цыганков.
Он поставил ее на «семерку» — маленький, но вполне исправный станок. И вот уже второй год Юлька вытачивает
— Зачем тебе, Гранина, инжекторный клапан? Деталь дорогая, запорешь — в брак пойдет. Милое дело — болты да шпильки, и не тяжелые — не надорвешься.
Наташа Березина, нормировщица, с которой подружилась Юлька, часто спорила с Цыганковым, но он только угрюмо усмехался: «Она же своими ручками деталь как следует в станке не зажмет».
Наташина тетка — старая болезненная женщина — жалела Юльку, угощала чаем с печеньем и, пока Юлька пила, неслышно бродила по комнате, бормоча что-то свое.
…Снова донесся грохот поезда. И снова тишина. Потом где-то в глубине общежития глухо забренчала гитара:
Многое в жизни бывает,
Мир наш велик и широк…
Токарь-карусельщик Пашка Куракин… выспался после смены.
Но каждый из нас выбирает
Только одну из дорог…
Внезапно открылась дверь, и кто-то включил свет.
— Юлька! Спать в такую рань? — Обычно спокойная, Лиза на этот раз была какой-то взвинченной.
— Поздравь меня, Юлька!
— С чем поздравить?..
Лиза протянула ей телеграмму.
«Выехал девятого пятнадцатым вагон пять билет тебе куплен Владимир…» — прочла Юлька и ничего не поняла. Владимир — это мичман, с которым Лиза познакомилась в прошлом году в санатории под Владивостоком. Но что значит «билет куплен»? Юлька приподнялась и села на кровати.
— Не понимаешь? — Лиза помедлила. — Замуж выхожу.
Статная, рыжеволосая, с яркими, красиво очерченными губами, она была намного крупнее смуглой худенькой Юльки, казавшейся рядом с ней подростком.
«Как все странно, — подумала Юлька. — Гордая, недоступная Лиза могла вдруг так влюбиться».
— Тебе семнадцать, а мне уже двадцать два, — сказала Лиза. В ее больших карих глазах блеснули слезы. — Конечно, как-то вдруг… Но ведь окоротишь — не воротишь… — И тут же рассмеялась грустно и неловко: — в Ростове у него родные… А койку мою не разрешай никому занимать. Пока письма от меня не получишь. И доху тогда же вышлешь… Надеюсь на тебя, Юлька.
В общежитии по-прежнему бренчала гитара.
— Веселый парень Куракин… — Лиза помолчала, глядя перед собой, усмехнулась и стала собирать чемоданы.
Когда вышли из общежития, она остановилась у молодой яблоньки, тронула рукой тоненький ствол и несколько мгновений не отнимала руки, точно грела ладонь:
— Так и не дождалась, когда зацветет…
2
Курьерский «Владивосток — Москва» проходил в полночь. Оставалось полчаса. К станции пошли узкой тропкой меж огородов, чтобы сократить путь. Отсюда было слышно, как там, в длинных высоких корпусах депо, протяжно ухали молоты и гулко лязгало железо.