Когда наступит никогда
Шрифт:
– Спасибо, но не хочу портить вам вечер.
Дар улыбнулась. Она была бледной и миниатюрной, почти эфемерной – платиновые волосы обрамляли маленькое лицо, словно лунный свет.
– Не говори ерунды. Мисси мне как раз про тебя рассказывала. Соболезную насчет мужа.
Кристи-Линн сомневалась, что ей нравится быть темой для беседы, но выдавила улыбку.
– Спасибо. Ужасно мило с вашей стороны.
– Ерунда, – ответила Мисси, отодвигая для нее стул. – Мы не собираемся сидеть здесь, пока ты ешь в одиночку. Тебе нужно быть с друзьями. Кроме того, сегодня вечер «маргариты»! – Мисси засмотрелась
Дар вздохнула и шлепнула ее по пальцам.
– Мисси, не отвлекайся.
Мисси огляделась, изображая невинность.
– Что?
– Ты вроде зареклась иметь дело с мужчинами.
– Дорогая, ну просто посмотреть-то можно. Особенно если времени хватает только на это. Да и вряд ли кто-нибудь посмотрит в ответ. Парни не рвутся встречаться с девушкой, обремененной багажом вроде моего. Кстати говоря, куда подевался Марко? Пора выпить еще по «маргарите».
Кристи-Линн украдкой глянула на Мисси. Та великолепно выглядела, легко общалась и, похоже, вполне неплохо устроила собственную жизнь – удивительно, что с такой комбинацией за ее внимание не боролись все мужчины Свитвотера. С другой стороны, она получше многих знала, что люди далеко не всегда показывают свое истинное лицо. История есть у каждого. Но не все готовы ею делиться.
Мисси снова наблюдала за Марко. Она провожала его взглядом, пока он не исчез за дверями кухни, а потом с ухмылкой повернулась к Кристи-Линн:
– На него приятно смотреть, но я уверена, что он занят. Дженис из «Бристоус» сказала, он заходил на днях и покупал рубиновые серьги, явно не для мамы.
– Бедняжка Мисси, – вздохнула Дар. – Снова несчастная любовь.
– Любовь? – Мисси сделала большие глаза. – Боже упаси! При чем тут любовь? Я же сказала, на него приятно смотреть, но у меня дома два маленьких мальчика, и на данный момент этого тестостерона мне более чем достаточно. – Она повернулась к Кристи-Линн и изобразила дрожь. – Несколько лет назад я обзавелась полным комплектом любви и брака, но пришлось сдать все обратно с возвратом денег, если ты понимаешь, о чем я.
– Бракованный товар?
Мисси наморщила нос.
– Вроде того.
– Мне жаль.
– Не нужно жалеть. Я счастлива. В основном. Хотя большую часть времени у меня все горит.
Кристи-Линн обратила внимание на оговорку «в основном», но решила не задавать вопросов. Через несколько дней она уедет, к тому же у нее есть собственная ноша.
– Сколько лет твоим сыновьям?
– Шесть и восемь. Натан и Кристиан. Оба чудовища, и оба восхитительны.
Разведена, бизнес-леди и мать-одиночка. Впечатляет.
– Как ты справляешься? Управляешь гостиницей и сама растишь двух маленьких мальчиков?
– О, у меня есть помощники. Рядом живут родители, и у нас прекрасная няня. Она сейчас с ними. Иногда я чувствую себя виноватой, что ухожу от них после целого дня на работе, но порой мне кажется, что я занимаюсь исключительно заботой об окружающих. Если не выбираться хоть изредка, я всерьез опасаюсь сойти с ума. Ой, смотрите, Марко вернулся. – Мисси широко улыбнулась официанту и промурлыкала: – Это для меня, милый?
Он опустил на стол «маргариту» Мисси и новую миску
– Господи Иисусе, – проворчала Дар, когда он удалился на безопасное расстояние. – Я уж думала, ты сейчас начнешь совать купюры ему в трусы.
В болотно-зеленых глазах Мисси появился озорной блеск.
– Ревнуешь?
Дар медленно покачала головой, словно учитель, разговаривающий с озорным учеником.
– Не всем нужны привлекательные высокие брюнеты. Некоторым важнее внутренний мир, чтобы можно было поговорить или почитать хорошую книгу.
– Ах да. Родственная душа.
Дар сделала глоток вина, обиженно глянув на подругу.
– Ну давай, развлекайся. Но это не я вышла замуж сразу после школы только потому, что мне нравилось, как на парне сидели джинсы.
Мисси взяла бокал с «маргаритой», гоняя соломинкой дольку лимона.
– Да, ты меня поймала. Именно так я и поступила. И все, что у меня осталось, – два красивых мальчика, которых я не променяю ни на что на свете. – Мисси посмотрела на Кристи-Линн и лучезарно улыбнулась. – О, милая, не волнуйся насчет нас. Мы не ссоримся. Так мы проявляем любовь друг к другу. Мы разные, как день и ночь, но она знает – я всегда поддержу ее, а я знаю, что она поддержит меня. Ну, знаешь, как бывает у подруг.
Кристи-Линн кивнула, хотя на самом деле она не знала. Она слышала о женской дружбе, но считала ее выдумкой кино и кабельного телевидения – непременно с литрами шампанского и походами в магазин за туфлями. Но теперь, наблюдая за отношениями Дар и Мисси, Кристин поняла, что настоящая женская дружба мало похожа на столь банальные стереотипы. Она глубже, и беспорядочнее, и по-своему красива. И внезапно – возможно, впервые в жизни – Кристин остро почувствовала ее отсутствие.
Но на это были причины.
Восемь
Монкс Корнер, Южная Каролина.
9 августа 1994 г.
Кристи-Линн искоса поглядывает на девочку, идущую рядом с ней, – на новую девочку. У нее ужасный прикус и кудрявые рыжие волосы. И она вся в веснушках. Разумеется, она ни в чем не виновата, но это не остановило детей из школы Беркли-Хай – они обливали ее соусом и обзывали уродиной. Это несправедливо. Родителей не выбирают – как и их гены.
Кристин отводит взгляд, когда девочка поворачивается к ней. Она привыкла быть невидимой, незаметной, и поэтому ей кажется немного странным, что Линда Нили внезапно забрела на ее обычно пустую орбиту.
Линде понадобилось время, чтобы заговорить, – почти две недели, но постепенно, через несколько дней блуждания по столовой и холлу, она изумила Кристи-Линн, рассказав свою историю. Семья Линды переехала потому, что ее отца перевели в «Трайдент», в Норт-Чарлстоне. Друзей у нее не было, и она отставала по большинству предметов, особенно по английскому. Отец угрожал отправить ее обратно в частную школу – ту, что с монашками, – если она не исправит оценки к следующей аттестации.