Когда наступит прошлый год
Шрифт:
– Послушай, – прервал он ее, продолжая готовить себе ужин. – Все уже было решено сегодня в Ваш-тридцать пять. Такова воля Вирджила. Мы долго и спокойно разговаривали на эту тему. Молинари я нужен сейчас больше, чем Эккерману. Собственно, я могу продолжать помогать прежнему боссу с пересадками, но постоянно буду находиться в Шайенне. Меня призвали в армию, – добавил доктор. – С завтрашнего дня я становлюсь врачом Вооруженных сил ООН, приписанным к персоналу Генсека. Ничего изменить уже нельзя.
– Зачем ты это сделал? – Она с ужасом посмотрела на него.
– Чтобы как-то наконец из всего этого вырваться. Прежде чем кто-то из нас…
– Я больше не буду тратить деньги.
– Идет война. Гибнут люди. Молинари болен и нуждается в медицинской помощи. Независимо от того, будешь ты тратить деньги или нет…
– Но ты сам просил дать тебе эту работу.
– Прямо-таки умолял, – кивнул он.
Кэти взяла себя в руки и сосредоточенно задумалась.
– Сколько ты будешь получать?
– Кучу денег. Одновременно мне все так же будет платить корпорация.
– Можно как-нибудь устроить, чтобы я отправилась с тобой?
– Нет. – Об этом он позаботился.
– Я знала, что ты оставишь меня за бортом, когда тебе наконец повезет. Ты пытался сбежать от меня с той самой минуты, когда мы познакомились. – В глазах Кэти появились слезы. – Послушай, Эрик, я страшно боюсь, что тот наркотик, который я приняла, может вызвать зависимость. Ты понятия не имеешь, что эта штука делает с человеком. Мне кажется, он создан не на Земле, может быть, на Лилистаре. А если мне придется постоянно его принимать? Вдруг из-за того, что ты уйдешь…
Он наклонился и поднял ее на руки.
– Тебе следует держаться подальше от этих людей. Я столько раз говорил…
Разговор с ней не имел никакого смысла. Он знал, что ждет их обоих. Кэти держала за пазухой оружие, с помощью которого могла вновь привлечь его к себе. Без Эрика ее погубит связь с Плаутом, Хастингсом и компанией. Если он ее бросит, станет только хуже. Болезнь, пожиравшую их много лет, невозможно было вылечить поступком, на который решился доктор. Только в марсианской стране детства он мог придумать подобную чушь.
Эрик отнес Кэти в спальню и мягко усадил на кровать.
– Ах, – прошептала она и закрыла глаза. – О Эрик…
Но он не мог себя пересилить и в этом отношении, с несчастным видом отодвинулся от нее и сел на край постели.
– Я должен уйти из корпорации, а ты – смириться с этим. – Свитсент погладил жену по волосам. – Молинари расползается по швам. Возможно, я смогу ему помочь, по крайней мере следует попытаться. Понимаешь? Вот настоящая причи…
– Лжешь, – прервала его Кэти.
– То есть? Почему?
Он продолжал гладить ее по волосам, но
– Если бы причина была именно такая, то ты сейчас занялся бы со мной любовью. – Она застегнула платье. – Я тебе не нужна.
Голос ее звучал уверенно, вместе с тем тускло и безжизненно. Все тот же барьер, который доктор никак не мог преодолеть.
На этот раз он даже не стал тратить время на попытки, лишь продолжал гладить ее по голове и думал: «Если с ней что-то случится, то это будет на моей совести. Кэти прекрасно об этом знает. Так что она свободна от груза ответственности, а для нее хуже ничего быть не может. Как жаль, что я не смог заняться с ней любовью».
– Ужин готов, – сказал он и встал.
Кэти села.
– Эрик, ты заплатишь за то, что меня бросаешь. – Она разгладила платье. – Понимаешь?
– Да, – ответил он и направился в кухню.
– Я посвящу этому всю жизнь, – крикнула Кэти из спальни. – Теперь у меня есть повод для того, чтобы жить. Какое чудесное чувство – наконец-то иметь цель! Аж дрожь берет. После стольких бессмысленных ужасных лет рядом с тобой… Господи, я будто заново родилась.
– Удачи, – бросил он.
– Неужто? Мне нужна не она, а опыт. Он, как мне кажется, у меня есть. Я многому научилась, будучи под воздействием того наркотика. Жаль, что не могу тебе этого описать. Это необычный наркотик, Эрик, – он изменяет восприятие всего мира, особенно других людей. После него уже невозможно смотреть на них теми же самыми глазами. Тебе тоже стоит попробовать. Очень помогло бы.
– Мне уже ничего не поможет, – ответил он.
Эти слова прозвучали как эпитафия.
Он давно поужинал и почти закончил собирать вещи, когда раздался звонок в дверь. Это был Отто Дорф, уже прилетевший на военном вертолете. Эрик пошел открывать.
– Вам удалось попрощаться с женой, доктор? – спросил Дорф, окидывая взглядом квартиру.
– Да, – ответил Эрик и добавил: – Она уже ушла, я один.
Он закрыл чемодан и отнес его к двери вместе со вторым.
– Я готов.
Дорф взял один чемодан, и оба направились к лифту.
– Она не лучшим образом к этому отнеслась, – бросил Эрик, когда они спускались вниз.
– Я не женат, доктор, – вежливо сказал Дорф. – Так что не знаю.
В вертолете ждал еще один человек. Когда Эрик поднялся по лесенке, тот протянул ему руку.
– Очень приятно с вами познакомиться, доктор. Я Гарри Тигарден, глава медицинского персонала Генерального секретаря. Рад, что вы будете с нами работать. Джино мне об этом заранее не сообщил, но это мелочь. Он всегда поступает спонтанно.