Когда она искушает

Сэндс Габриэль

Локоть упирается в подлокотник, и я прижимаю сжатый кулак к губам. По ту сторону стекла все расплывается, и по мере того, как мы взлетаем, Ибица становится все меньше и меньше под нами.

Подогнув под себя ноги, она поправляет мою куртку на плечах и убирает с глаз несколько прядей золотистых волос. Выражение ее лица мрачное, уголки губ опущены.

Если бы кто-нибудь нарисовал ее, то назвал бы произведение «Меланхолия».

Я не из тех людей, у которых

есть привычка говорить о чувствах, но я также не стараюсь избегать этих разговоров, когда они необходимы.

И прямо сейчас? Это чертовски необходимо.

Я наклоняюсь вперед, ставя локти на колени. — Что происходит с тобой?

Она бросает на меня косой взгляд. — Ничего.

— Ты плохая лгунья.

— Добавлю в список. — Голос у нее равнодушный.

— Какой список?

— Все, что у меня плохо получается.

Cazzo. Она говорит это таким смиренным тоном, от которого у меня в затылке покалывает дискомфорт. — У тебя есть список?

— Конечно.

— Странное хобби. Какие твои другие интересы?

Ее выражение лица не меняется. Она заправляет прядь волос за ухо и отвечает, не глядя на меня. — Мне нравится ходить по магазинам.

— Что еще?

Она поднимает трубку. — Это.

Я сужаю глаза. Ни хрена. — Надеюсь, тебе нравится природа.

Это вызывает у меня осторожный взгляд. — Почему?

— Многое там, куда мы направляемся. Ты когда-нибудь были в Умбрии?

— Нет. Я ничего не видела в Италии, кроме Казаль-ди-Принсипи и Неаполя, и это было так давно, что я едва помню.

Де Росси держал ее подальше от Италии все эти годы, потому что не хотел, чтобы она была рядом с Сэлом, но даже если Сэл узнает, что Мартина со мной, он никогда не узнает, куда я ее веду.

— Мы едем в старый замок, примерно в сорока минутах от Перуджи.

Перуджа — столица региона Умбрия, и замок я купил более десяти лет назад. Он под вымышленным именем, поэтому никто не знает, что он принадлежит мне.

Мартина постукивает указательным пальцем по подлокотнику. — Только ты и я?

— Нет. Там трое слуг. Горничная, повар и садовник. Персонала немного для такого большого помещения, как кастелло, но мы будем использовать только первые два этажа.

Она кивает и поворачивается обратно к окну.

Звук разочарования угрожает вырваться из меня, но я сдерживаю его. Я не привык быть болтливым. На самом деле, одно из моих увлечений — позволить тишине затянуться и посмотреть, сколько времени потребуется, чтобы люди почувствовали себя явно некомфортно. Это удивительно забавное времяпрепровождение.

Но это молчание? Ничего забавного в этом нет. Он распространяется через переработанный воздух самолета и оставляет кислый

привкус во рту.

Когда она снова начинает просматривать свой телефон, мое терпение не выдерживает. Я расстегиваю ремень безопасности, протягиваю руку и выхватываю его у нее из рук. — Никаких телефонов.

Ее карие глаза округляются, и она опускает одну ногу на землю. — Что?

Мой взгляд скользит вверх по ее стройной икре, прежде чем я успеваю остановиться. — Ты слышала меня. Никаких телефонов.

— Почему?

— Телефоны можно отследить. Я не могу допустить, чтобы ты выдала наше местоположение.

Ее взгляд падает на мой собственный телефон, лежащий на столе.

— Мой зашифрован, — объясняю я.

— Так зашифруй мой.

Я выключаю ее устройство. — Ты выиграешь от меньшего количества экранного времени.

Это линия, которая, наконец, дает мне ответ, который я хочу. Она поджимает губы, и впервые с тех пор, как я забрал ее, в ее взгляде что-то вспыхивает.

— Это вздор. Что мне делать со своим временем?

— Читать, готовить, гулять. В кастелло есть много других дел, кроме того, чтобы забивать себе голову всякой ерундой. Человечество существовало задолго до того, как изобрело экраны, и каким-то образом умудрялось себя прекрасно развлекать.

— У них также была ожидаемая продолжительность жизни около сорока лет, потому что они, вероятно, умерли от скуки. То, что люди так делали, не означает, что это было лучше.

Ах. Так что у нее есть немного дерзости, когда она не так поглощена тем, чтобы быть несчастной. Природа и свежий воздух пойдут ей на пользу.

— Мой дом, мои правила, — твердо говорю я, пожимая плечами.

Ее пальцы сжимаются на подлокотниках, и по ее лицу пробегает паника. — Мне нужен мой телефон.

— Нет. Он тебе не нужен.

Она качает головой. — Ты не понимаешь. Он помогает мне.

— Помогает тебе в чем?

Ее взгляд падает на землю, прежде чем нерешительно вернуться ко мне. — Много вещей. Это помогает мне заснуть.

Да правильно. Смотреть на светящийся экран определенно не помогает ей в этом. — Я так не думаю. На самом деле, скорее всего, все, наоборот.

— Пожалуйста, Джорджио. — Ее голос ломается.

Мой взгляд сужается от этого жалкого звука, и что-то шевелится в моей груди.

Почему она так расстроена из-за этого? Это просто телефон.

Но ее глаза становятся наполненными слезами, пока она ждет моего ответа… и тут до меня доходит.

Эта штука — ее чертов костыль. Она, вероятно, тратит на это весь свой день, отключая свой разум от реального мира.

Она зависима, а я только что забрал ее дозу. Что произойдет, когда она останется наедине со своими мыслями?