Когда она ушла
Шрифт:
Герати вылез из-под машины и подозрительно на них посмотрел. Это был грузный мужчина лет под сорок, одетый в испачканный маслом комбинезон. Он вытер руки о грязную одежду и встал на ноги.
— Вы не местные, — отметил он. Затем добавил: — Чем я могу вам помочь?
— Мы из ФБР, — сказал Билл. — Мы бы хотели задать вам несколько вопросов.
— О боже, — простонал мужчина. — За что мне всё это?
— Мы не займём у вас много времени, — сказала Райли.
— Что ж, пойдёмте, — пробурчал мужчина. — Давайте поговорим, раз надо
Он провёл Райли и Билла в комнату отдыха работников, в которой стояла пара сломанных аппаратов для продажи закусок. Они сели на пластиковые стулья. Рой взял пульт и, как будто был один в комнате, включил старый телевизор. Он полистал каналы, пока не наткнулся на старый ситком. Тогда он уставился на экран.
— Спрашивайте, что хотели, и покончим с этим, — бросил он. — Последние пару дней здесь какой-то кошмар.
Райли без труда догадалась, о чём он.
— Мне жаль, что убийство вашей жены снова в новостях, — сказала она.
— В газетах пишут, что было ещё два, — сказал Герати. — Не могу в это поверить. У меня телефон разрывается от всех этих репортёров и просто каких-то придурков. Почта тоже переполнена. Никакого уважения к частной жизни! А бедняжка Эвелин, моя жена, — её это ужасно расстраивает.
— Вы снова женились? — спросил Билл.
Герати кивнул, всё ещё глядя на экран телевизора.
— Мы расписались через семь месяцев после того, как Маргарет…
Он не смог заставить себя закончить предложение.
— Все думают, что это слишком быстро, — сказал он. — А мне так не кажется. Я никогда не был более одинок за всю жизнь. Эвелин была просто подарком небес. Не знаю, во что я превратился бы без неё. Наверное, я бы умер.
Его голос охрип от эмоций.
— У нас родилась дочка. Ей шесть месяцев. Её зовут Люси. Свет моей жизни.
Не к месту раздался закадровый смех из сериала. Герати шмыгнул носом, прочистил горло и откинулся назад в кресле.
— Так или иначе, я совершенно не понимаю, о чём вы хотели меня спросить, — сказал он. — Мне кажется, я ответил на все возможные вопросы ещё два года назад. И это нисколько не помогло. Вы не смогли поймать его тогда, не сможете и сейчас.
— Мы всё ещё пытаемся, — возразила Райли. — Мы привлечём его к ответственности.
Но она сама чувствовала неискренность собственных слов.
Она помедлила мгновение, затем спросила:
— Вы живёте неподалёку? Я просто подумала, что мы могли бы пойти к вам в дом, осмотреться там.
Герати нахмурился в раздумьях.
— Я должен это сделать? Или у меня есть выбор? — спросил он.
Его вопрос слегка застал врасплох Райли.
— Это всего лишь просьба, — сказала она. — Но это могло бы нам помочь.
Герати твёрдо покачал головой.
— Нет, — сказал он. — Вы должны знать границы. Полицейские практически поселились у меня в тот раз. Некоторые из них были уверены, что это я убил её. Может быть, и вы сейчас думаете то же. Что я убил кого-то.
— Нет, —
Она увидела, что Билл пристально смотрит на механика.
Герати не поднимал глаз. Он продолжал:
— И бедняжка Эвелин — она дома с Люси и она и так уже на грани нервного срыва. Я не хочу снова заставлять её проходить через всё это. Простите, не хочу показаться неуступчивым, но мне кажется, уже хватит.
Райли видела, что Билл собирается настоять. Она заговорила раньше, чем он открыл рот.
— Я понимаю, — сказала она. — Всё нормально.
Райли была уверена, что им с Биллом скорей всего не удастся узнать что-то важное из сегодняшнего визита в дом Герати. Но на пару вопросов ему следовало бы ответить.
— Ваша жена — первая жена, Маргарет — любила кукол? — осторожно спросила Райли. — Может быть, она их коллекционировала?
Герати повернулся к ней, впервые оторвавшись от экрана телевизора.
— Нет, — удивлённо ответил он.
Райли вдруг поняла, что никто не задавал ему именно этот вопрос. Среди всех теорий полиции, которые возникали два года назад, мыслей о куклах ни у кого не возникало. Во всём творящемся хаосе, через который ему пришлось пройти, больше никто не проводил связи с куклами.
— Ей они не нравилось, — продолжал Герати. — Не то чтобы она их ненавидела, они просто её расстраивали. Она не могла — мы не могли — иметь детей, а куклы всегда заставляли её думать об этом. Напоминали ей. Иногда она даже плакала, когда видела кукол.
С глубоким вздохом он повернулся обратно к телевизору.
— Её это огорчало последние несколько лет, — сказал он низким, отчуждённым голосом. — То, что не было детей, я имею в виду. У многих наших друзей и родственников есть дети. Казалось, что все кроме нас постоянно рожают. А эти посиделки перед рождением ребёнка, на которые надо было ходить, и вечеринки для малышей, с которыми матери всегда просили её помочь. Это всё просто сводило её с ума.
Райли почувствовала комок сочувствия в горле. Её сердце болело за этого человека, который всё ещё пытался привести в порядок свою жизнь после невероятной трагедии.
— Спасибо, думаю, этого достаточно, мистер Герати, — сказала она. — Спасибо за ваше время. И, хотя уже совсем не вовремя, я всё-таки хочу сказать, что ужасно вам сочувствую.
Через несколько минут Райли с Биллом уже ехали прочь.
— Напрасная поездка, — сказала Райли Биллу.
Она посмотрела в зеркало заднего вида и увидела маленький городишко Белдинг, исчезающий позади них. Убийца живёт не здесь, она уверена. Но он где-то в том районе, который Флорес показал на карте. Где-то близко. Возможно, они прямо сейчас проезжают мимо его фургона и даже не знают об этом. Эта мысль доставляла Райли мучения. Она практически чувствовала его присутствие, его рвение, его желание мучать и убивать, потребность, которая становилась всё более явной.