Когда отцовы усы еще были рыжими
Шрифт:
Дядя Алучо задумчиво смотрел на них.
– Когда я закончу свой труд о воронах, - сказал он, - я опять, уже гораздо подробнее, буду писать о сапсанах.
И верно, не прошло и трех недель, как на столе у него лежали начальные страницы новой научной работы. Они были исписаны аккуратным и подкупающе солидным почерком, а сверху дерзкими прямыми буквами стояло: "Голубь в рационе питания местных сапсанов".
ОБЛИК, ВНУШАЮЩИЙ ДОВЕРИЕ
Человек у двери снял шляпу.
– Пертс, - грустно представился он.
Я видел, что отец испугался. Наверно,
Но господин Пертс не собирался нас страховать, господин Пертс собирался морить клопов; это был тот самый Клопомор, которого недавно вызвала Фрида, потому что отец побоялся сам ему звонить.
Да и теперь видно было, как отцу все это неприятно.
– Да-да, входите, - сказал он и откашлялся. Господин Пертс не заставил себя упрашивать и вошел.
– Право же, - сказал отец, входя вместе с господином Пертсом в комнату, - мне это ужасно неприятно.
Господин Пертс сочувственно кивнул.
– И ведь это не мы их развели, - объяснял отец, - они пришли снизу от... от Шэлеров.
– Могу ли я присесть?
– спросил господин Пертс.
– Ну разумеется, прошу вас, - сказал отец.
Господин Пертс не чинился. Стянув замшевые перчатки, сказал, что не следует впадать в ошибку, полагая, будто иметь клопов (отец вздрогнул) невесть какой грех перед самим собой. Он знавал одного господина, генерала в отставке, между прочим, человека в высшей степени почтенного, который буквально разрыдался, обнаружив у себя этих тварей. А был этот старый господин, как уже сказано, чистюля из чистюль.
– Да-да, - насилу выдавил отец, - но ведь в конце концов - клопы есть клопы.
– Не говорите так, - возразил господин Пертс, предостерегающе подняв свои белесые руки.
– Мне известны случаи, когда применительно к клопам можно было бы говорить даже о складе их характера.
– Вы имеете в виду инстинкт, - задумчиво проговорил отец.
– Прошу прощения - характер, - настаивал господин Пертс.
– Да что вы!
– Представьте себе, - сказал господин Пертс.
– А мыши?
– слабым голосом пролепетал отец.
– С ними вы тоже боретесь, или...?
– Не только с мышами, - отвечал господин Пертс, заботливо сдунув пылинку с своего котелка.
– Но и с крысами.
– С крысами?
– переспросил отец.
– Да, - кивнул господин Пертс.
– Обратите внимание на следующий знаменательный факт. Нужно было загазировать элеватор, что-то вроде...
– Простите, - перебил его отец, - за... что? простите?
– Загазировать, - повторил господин Пертс, - если их много, прибегают не к яду, а к газу. Отец облизал губы.
– Ага.
– Газ действует не только быстрее, - продолжал господин Пертс, - газ еще и гораздо рентабельнее с чисто экономической точки зрения. Вернемся, однако, к элеватору. Уверяю вас, я работал на совесть, заделал все дыры до единой. Для пущей уверенности велел даже занавесить
– Как вы сказали?
– изумился отец.
– Вы надеваете...
– Ах да, видите ли, это делается так, - пояснил господин Пертс, - чтобы проверить действие газа и убедиться, достаточна ли доза, лучше всего остаться внутри. Крысы, стоит им учуять газ, а он вовсе не так уж плохо пахнет, сразу же вылезают из всех щелей.
– Интересно, - проговорил отец.
Я взглянул на него, он тяжело дышал.
Господин Пертс кивнул.
– Правда? Впрочем, зрелище дикое. Вы не поверите, сколько крыс живет на элеваторе: сотни. Однако я не хотел бы сбиться со своего рассказа. Итак, надеваю я противогаз и направляюсь к баллонам - знаете, такие железные, высотой в человеческий рост - и открываю вентили. Потом прислоняюсь к стене и жду. Но не гак уж долго, скоро появляются первые крысы. Только не думайте, что газ действует сразу. Нет, для этого смесь слабовата. Сперва газ просто вытекает и стелется почти что по полу, почему и рекомендуется предварительно удалять из помещения все предметы больше метра высотой.
Отец, видимо, это понял и кивнул.
– Постепенно, - продолжал господин Пертс, - газ начинает действовать. Иными словами, у крыс появляются признаки слабости. Движения становятся вялыми, можно даже сказать, чуть ли не чувственными: они жмутся друг к дружке, не хотят больше быть в одиночестве. Нет, не то чтобы они боялись, они ведь не понимают, что происходит. У них только появляется потребность сбиться в кучу. Ну, а потом, видите ли, все и начинается: сперва одна дрожит, другая вдруг валится на бок, а...
– По-моему, - перебил его отец, - вы немного отклонились от своей истории.
– Ах так, вполне возможно.
– Господин Пертс на мгновение поднес указательный палец к носу.
– Верно, - добавил он, - крысиный король.
– Крысиный король?
– переспросил отец.
– Да, - кивнул господин Пертс.
– Слушайте внимательно. Итак, вокруг меня между тем уже копошилось, наверное, до пятисот крыс; ну, я был в своем защитном костюме, так что со мной ничего не могло случиться. И вдруг в дальнем углу я замечаю странную картину, то есть, вернее, крохотное, таинственно фосфоресцирующее пятно света, которое примерно в сантиметре над полом медленно движется к середине помещения. Очки моего противогаза, увы, были не совсем в порядке, они запотели, так что я сравнительно поздно понял, в чем дело.
Господин Пертс сделал паузу, во время которой пристально разглядывал свои ногти.
– Так в чем же?
– спросил отец.
– Это был крысиный король, - ответил господин Пертс.
– Они несли его на своих спинах, его несло море крысиных спин, никогда в жизни я такого не видел. А приблизительно посередине помещения умирающие крысы сооружали из самих себя пирамиду высотой больше метра. Одна заползала под другую, так чтоб в конце концов король оказался на самом верху.
Отец пришел в страшное волнение.