Когда падает небо 1

Чернышова Алиса

В эпоху аристократии династический брак был отличным способом укрепить власть — и, насколько Кира могла судить, в дивном новом мире это правило тоже вполне себе работало.

Как минимум, для людей.

Если сестра Марона действительно была первой в параде невезучих супруг Гэри, она явно могла помочь легитимизировать его власть. То есть, вряд ли он взял мелкопоместную аристократку. Логичнее предположить, что она была либо из злейших союзников, либо — ближайших противников. И то, и другое предполагает приближенность к королевской фамилии.

Итак,

Марон у нас, чтобы не сблевать, прекрасный принц. Какая сказочка, такой и принц, что уж… То есть, когда Лиза его так называла, это, быть может, была даже не дань её любви к историям о влюблённых в принцев попаданок, а относительно объективная констатация факта…

Кира прищурилась, мысленно прикидывая варианты.

Возможно, она всё это придумала. Возможно, она кругом не права. Но что-то внутри — то ли голосом Тени, то ли ветра, то ли шелестом песков времени, то ли беззвучными шагами Предвечной, не оставляющими на этих песках следов — нашёптывает: всё верно.

Бери свой шанс, птенчик.

Хватайся за него, чтобы вцепиться в глотку, чтобы влезть в разум, чтобы перепрыгнуть через голову, чтобы взять разгон и расправить крылья. И плевать, сколько жизней отберут твои смертоносные перья — потому что другого шанса взлететь может не представиться.

У таких, как ты, там, где ты, нет других способов взлететь.

Твой выбор — лететь или умирать.

Кира не сдержала лёгкой усмешки.

Лететь или умирать?

Что же. Лео, наверное, сказал бы, что второй вариант правильней первого. Что, если твои крылья убивают, умереть — не так уж и плохо.

Проблема Лео, конечно, в том, что он совсем не принадлежит этому жестокому миру. А вот Кира… Вчера, пока Маятник расходился от неё раз за разом, как огромные воздушные крылья, она поняла, что в ней что-то сломалось.

Возможно, та Кира, которой она была, умерла. Возможно, ей на смену пришла новая, которой нравится упиваться магией, которая всё отдаст за ощущение этих самых крыльев за спиной…

Которая выберет — летать. И плевать, сколькими жизнями за это надо заплатить.

Она монстр? Возможно.

Но они тут все такие.

— Знаете, — начала она, тщательно подбирая слова, — если бы вдруг выяснилось, что я и есть Избранная, то это было бы не совсем так.

— Простите? — взгляд Марона буквально прикипел к её лицу.

Кира позволила себе лёгкую улыбку, неотрывно глядя ему в глаза, намекая на несказанное, но повисшее маревом на задворках слов и намёков.

— Избранный — это ведь не человек… не разумное существо, — заметила Кира мягко. — Поправьте меня, если я ошибаюсь, но в моём мире есть много сказок об Избранных. Иногда их пытаются выдать за реальность, иногда наоборот облекают в подчёркнуто художественную форму (и неизвестно в итоге, какой из вариантов лжёт меньше),

но есть кое-что, что этих избранных объединяет: они — не бурдюки с кровью, костями и требухой, но — символ, и идея, и… оружие. Избранный ничто… без власти за его спиной.

С лица лорда Марона как будто резко стекли все чары: он не казался больше прекрасным. Лицо обрело болезненную худобу, наметились морщины на лбу, губы стали тоньше, а глаза не такими яркими… Марон перестал хотеть нравиться. И, как ни парадоксально, в этот момент Кире он показался гораздо привлекательней, чем раньше: настоящее лицо Марона оказалось очень выразительным, аристократичным и хищным.

И куда более живым.

— Избранный принадлежит подлинному королю Ликарии, — сказал он медленно.

— Несомненно, — Кира позволила своей улыбке стать более широкой и хищной. — Но я в данный момент принадлежу вам, не так ли? Если всё так, если я действительно воин из пророчества, то это значит, что подлинные боги послали меня вам. На моей ауре ваша печать — а значит, вы также избраны для великих дел. То есть, мой потенциальный статус делает избранными нас обоих. И именно потому, возможно, нам с вами стоит держаться вместе. Как знать, какую судьбу подлинные боги нам уготовали? Возможно, мы могли бы стать полезны друг другу.

Он помедлил.

— Вы меня удивили. Ещё раз.

— Жизнь полна сюрпризов, правда?.. И опять же, избранность. Я не могу знать, избрана или нет, увы. Но у меня есть маятник, убивающий всех на своём пути, и готовность быть оружием в ваших руках в обмен на минимальную лояльность с вашей стороны. Если добавить к этому идею, и символ, и немного удачи… И кто знает, что можно будет сделать тогда. На что мы будем способны… вместе.

Лорд Марон помедлил. Он выглядел так, как будто взвешивал предложение на невидимых весах.

Кира ждала. И была в какой-то мере благодарна той холодной, кричащей пустоте, что образовалась в её груди: ни страха, ни волнения там не было.

Собственно, там не было вообще ничего.

Между тем Марон, очевидно что-то для себя решив, нарисовал на лице сдержанно-хищную улыбку.

— Думаю, вы правы, — сказал он вкрадчиво. — В этой ситуации нам стоит держаться вместе, вам и мне. В этот тяжёлый час люди должны быть едины.

Ну что же, это звучало отлично.

— Благодарю. С вашего разрешения.

Кира коротко поклонилась и постаралась уйти прочь. Увы, с Мароном это так просто не прошло.

— Не хотите навестить меня в моём штабе? Неизвестно, сколько времени продлится затишье. Но, пока наши друзья из техногенных миров готовят ящерицам тёплую встречу, у нас есть возможность отдохнуть.

— Друзья из техногенных миров? — повторила Кира негромко. — Мои земляки?

Если так, то существует постоянная связь между мирами. И, соответственно, шанс всё же вернуться.

При условии, что ей есть, куда возвращаться. Но об этом она подумает позже.