Когда падали стены… Переустройство мира после 1989 года

Шпор Кристина

Канцлер решил затронуть этот вопрос на специальной сессии Европарламента 22 ноября, собираемой для обсуждения недавних событий в Восточной Европе. Его выступление стало провозглашением того, что разделение и Европы, и Германии закончилось. Не только Лондон, Рим, Дублин и Париж принадлежат Европе, провозгласил он, но также Варшава и Будапешт, Прага и София. И конечно, Берлин, Лейпциг и Дрезден. Германское единство может быть достигнуто только в рамках широкого общеевропейского процесса объединения: «В свободной и объединенной Европе – свободная и объединенная Германия», «“Политика в отношении Германии” (Deutschlandpolitik) и “политика в отношении Европы” (Europapolitik) – это две стороны одной монеты», – сказал Коль 441 .

441

Речь Коля в Европейском парламенте, 22.11.1989, video at my-european-history.ep. eu/ myhouse/ story/921.

Коль настойчиво просил Миттерана лично присутствовать на своем выступлении. И когда президент так и сделал, это было воспринято как явное одобрение заявления канцлера. Для Коля Страсбург стал огромным успехом. В конце заседания Европарламент почти единогласно принял резолюцию (против были

лишь два депутата из 518), гласившую, что у восточных немцев есть право «быть частью объединенной Германии и объединенной Европы» 442 .

Канцлер Германии обратился к Европе и получил одобрение. Поскольку Буш никакого особого смущения по этому вопросу не выказывал, оставив инициативу в руках Коля, то была надежда, что пусть и несколько позже, с помощью американцев, если уж не французов и ЕС, но удастся добиться присоединения к этой общей линии и Тэтчер. Но ничто из этого, тем не менее, не могло скрыть факта растущего давления на Коля дома, и он должен был внятно и открыто высказаться, как он намерен достичь германского единства, – потому что до сих пор канцлер был подчеркнуто осмотрителен в отношении деталей. А его шпыняли со всех сторон.

442

Kohl Meine Erinnerungen p. 113; Teltschik 329 Tage pp. 46–47.

Среди множества голосов, требовавших, чтобы канцлер определенно выступил за объединение, был Рудольф Аугштайн, редактор журнала «Шпигель». В номере от 20 ноября он написал колонку под заголовком «Скажи, что и как» (‘Sagen, was ist’). Аугштайн с трудом скрывал свое нетерпение. Не пытаясь прятаться за разговоры о европейском единстве, он доказывал, что правительство Коля должно признать, что находится перед лицом подлинно всенародного стремления к германскому единству. Вопрос не в том, надо ли это делать, но в том, как может быть проведено воссоединение 443 .

443

Rudolf Augstein ‘Sagen, was ist’ Der Spiegel 47/1989 20.11.1989.

Точно так же высказывался за объединение и Алфред Херрхаузен, глава «Дойче банка», адвокат европейской экономической интеграции и одновременно советник канцлера. В своем интервью он подчеркнул реальность того, что, как только в ГДР разрешат иностранные инвестиции, западногерманская экономика очень быстро проглотит восточную. Ссылаясь на идею о возможном членстве ГДР в ЕС, Херрхаузен говорил, что как банкир он считает в краткосрочном смысле это положительным, но как гражданин Германии он определенно не желает терять историческую возможность объединения. Это для него перевешивало все остальные соображения 444 .

444

‘”Die DDR ist am Zuge” – Spiegel-Gesprach mit Deutsche-Bank-Chef Alfred Herrhausen uber die ostdeutsche Wirtschaftsmisere’ Der Spiegel 47/1989 20.11.1989.

Впрочем, Коль испытывал давление и со стороны тех, кто не верил в воссоединение.

Гюнтер Грасс, автор левых убеждений, имевший большую популярность интеллектуал, жестко выступил против идеи «конгломерации власти» в сердце Европы, призывая вместо этого к «конфедерации двух государств, которым предстоит самоопределиться». Другими словами, он хотел устроить «сеттльмент» между Западом и Востоком. Он настаивал на том, что прошлое мертво: «Дело совсем не в том, чтобы оглядываться на Германский рейх, в каких бы границах он ни был, 1945 или 1937 года; это все в прошлом. Нам надо заново самоопределиться» 445 .

445

Грасс сказал следующее: «Одна сторона из последних сил цепляется за статус-кво и заявляет: ради безопасности в Центральной Европе необходимо придерживаться сохранения двух государств. Кроме того, есть еще одна лига, которая всегда соглашается на воссоединение в свое время, но каждый раз считая данное время неподходящим. Но между тем есть возможность достичь соглашения между двумя немецкими государствами. Это отвечало бы потребностям и самооценке Германии, и наши соседи тоже могли это принять. Таким образом, это не объединение сил в смысле воссоединения, но и не дальнейшая неопределенность в смысле существования двух государств, а скорее конфедерация двух государств, которая должна была переосмыслить себя. Здесь не поможет никакой экскурс в историю Германской империи, будь то в границах 1945 года или в границах 1937 года; все это исчезло. Нам нужно новое самоопределение» [пер. с нем.– О.З.]. См.: ‘Viel Gefuhl, wenig Bewusstsein – Spiegel-Gesprach mit dem Schriftsteller Gunter Grass uber eine mogliche Wiedervereinigung Deutschlands’ Der Spiegel 47/1989 20.11.1989.

Оскар Лафонтен из СДПГ, соперник Коля за пост канцлера, также занял диаметрально противоположную позицию. Невзирая на беспорядки, предшествовавшие падению Стены, он предупреждал о «спектре мощного Четвертого рейха», который будет «устрашать наших западных соседей, не меньше, чем восточных» 446 . И 8 ноября, после того как Коль восхвалял единство через самоопределение, Лафонтен проклинал призывы к единому национальному государству как «неправильные и устаревшие» 447 . Если границы будут открыты, Лафонтен предсказывал возникновение тяжелой, почти бредовой атмосферы «национального опьянения» и упрямо спрашивал, правильно ли будет, если все восточные немцы явятся на Запад и просто получат доступ к преимуществам системы социального обеспечения ФРГ. Принимая во внимание грядущие федеральные выборы, он пытался сыграть на беспокойстве западных немцев, которые, по опросам Гэллапа, были готовы помогать Восточной Германии финансово, но без повышения налогов для них самих 448 .

446

‘“Das Gespenst des Vierten Reiches” – Der stellvertretende SPD-Vorsitzende Oskar Lafontaine uber die Politik seiner Partei’ Der Spiegel 39/1989 25.9.1989.

447

Оскар

Лафонтен во время дебатов по немецкому вопросу в ландтаге Саара 8 ноября 1989 г. сказал: «Существует мнение – мы снова услышали его сегодня в Бундестаге, – что членство в НАТО является частью государственного устройства Федеративной Республики Германия. Я хотел бы четко заявить, что уважаю эту точку зрения, но считаю ее ложной и анахроничной, так же как и цель воссоединения национального государства» (пер. с нем. – О.З.).

448

‘Man muss auch anstossig sein’ Der Spiegel 52/1989 25.12.1989.

Особенно поразительным стало отрицание воссоединения со стороны Эгона Бара (СДПГ), который в 1960-е гг. был отцом Новой восточной политики, основанной на идее, что «изменения через сближение» проложат дорогу к единству. Накануне 9 ноября он говорил, что люди должны перестать «мечтать и болтать о единстве» 449 . И он отрицал приоритет, отдаваемый «лжи» об объединении, – бормоча, что это «отравляет» атмосферу и порождает «политическое загрязнение». Потом он занял осторожную линию, предпочитая медленное приближение к воссоединению, и оставался в тени Лафонтена 450 .

449

Эгон Бар, на президиуме СДПГ: «Давайте перестанем мечтать или болтать о единстве для всего мира». Bild am Sonntag 1.10.1989. Сравни: Bernt Conrad, «’Ich habe nichts zu korrigieren» – Egon Bahr wird 75 – Unbeirrte Ruckschau eines Vordenkers’ Die Welt 18.3.1997

450

Egon Bahr ‘Nachdenken uber das eigene Land’ Frankfurter Rundschau 13.12.1988. «Для авторитета нашей республики было бы невыносимо продолжать пустые разговоры, согласно которым воссоединение остается самой неотложной задачей. Это объективно и субъективно – сладострастие, отравляющее нас лицемерие и политическая грязь». См.: Margit Roth Innerdeutsche Bestandsaufnahme der Bundesrepublik 1969–1989: Neue Deutung Springer VS 2014 pp. 148–149.

Внутри СДПГ только Вилли Брандт, старый патрон Бара, высказывался за единство. Будет непростительно, провозглашал он, задраить люки на Западе 451 . Германское единство сейчас это только вопрос времени, и оно не обязательно должно воспоследовать за достижением единства Европы. Этим Брандт дистанцировался от линии Лафонтена–Бара в своей собственной партии, и в более общем плане от тех слева, кому была ближе прежде всего панъевропейская структура или горбачевский «Общеевропейский дом», внутри которого могла объединиться Германия 452 . Он также отстранился от геншеровского «Плана-Европа», вброшенного в октябре, который предполагал, что восточные европейцы, включая ГДР, будут интегрированы в ЕС в то самое время, когда Брюссель вовсю продвигался к валютному и экономическому союзу 453 .

451

Rede von Willy Brandt auf dem SPD-Parteitag, Berlin, 18.12.1989 CVCE.EU. ‘Es kann keine Rede davon sein, im Westen die Schotten dicht zu machen.’

452

Брандт сказал: «Нигде не написано, что немцы должны оставаться на запасном пути, пока в какой-то момент на станцию не приедет весь европейский поезд». См.: ‘Man muss auch anstossig sein’ Der Spiegel 52/1989 25.12.1989 and ‘In Angst vor der Einheit’ Der Spiegel 51/1989 18.12.1989.

453

‘Die Geduld ist zu Ende’ Der Spiegel 41/1989 9.10.1989.

Ирония заключалась в том, что по вопросу германского единства позиция, занятая Лафонтеном и Баром, оказалась ближе к позиции оппозиции в ГДР (и даже к реформаторам в СЕПГ), чем к точке зрения их собственного федерального правительства в Бонне. На самом деле, писатели и клирики, представлявшие оппозицию в Восточном Берлине, призвали 26 ноября к независимой самодостаточности ГДР, полагая, что у них все еще есть шанс как «равных соседей всех европейских стран развивать социалистическую альтернативу ФРГ» 454 .

454

Rodder Deutschland pp. 118–124. Цит. по: ‘Fur unser Land’ on 26.11.1989, см.: Matthias Judt (ed.) DDR-Geschichte in Dokumenten: Beschlusse, Berichte, interne Materialien und Alltagszeugnisse Ch. Links 1998 p. 544.

Коль и Тельчик были особенно обеспокоены заявлением премьер-министра Восточной Германии Ханса Модрова в его первой «правительственной декларации» 17 ноября. Он обещал тайное голосование на многопартийных выборах в 1990 г., а также глубокую перестройку командной экономики, но не немедленный переход к рынку. Модров был уверен, что решающие изменения в Восточной Германии положат конец «нереалистичным и опасным спекуляциям на тему объединения». Он предложил, что стабильная ГДР – это первоочередное условие для более широкой стабильности в Центральной Европе, и даже для Европы в целом. В этом смысле, глядя на Бонн, он провозгласил, что его правительство будет «готово к переговорам» об установлении отношений с Западной Германией на «новом уровне». Его целью был «договорной союз», который будет построен на основе комплекса политических и экономических союзов (Ostpolitik и Osthandel), подписанных между двумя государствами в предыдущие десятилетия 455 .

455

Craig R. Whitney ‘New Ties to Bonn Sought by Premier of East Germany’ NYT 18.11.1989.