Когда падали стены… Переустройство мира после 1989 года
Шрифт:
К концу сорокапятиминутного разговора потрясенный Модров понял, что ему придется действовать на условиях, предложенных Колем. Это означало, что ему предстоит отказаться от требования подписать Совместную декларацию с упоминанием «договорного сообщества двух суверенных государств». Канцлер напрочь отвергал всякий разговор о «двух государствах», потому что за этим скрывался риск закрепления статус-кво и создавалась лазейка для сохранения восточногерманского государства. Вместо этого он сосредоточил свое внимание на самом немецком народе и на его праве на самоопределение. Теперь Коль уже был совершенно уверен в том, чего хотели восточные немцы: жить в единой, объединенной Германии 518 .
518
Ibid. pp. 87–88, 90; Запись пленарных переговоров Коля–Модрова в Дрездене 19.12.1989, опубликовано в: DESE doc. 129 pp. 668–673. См. также: Vorschlag fu?r Gesprachslinie (о переговорах в Дрездене – не датировано, середина
После ланча, прошедшего в атмосфере холодности, и пресс-конференции для журналистов канцлер прошел по улице до руин Фрауэнкирхе, разрушенной во время бомбардировки союзников в 1945 г. В своих воспоминаниях Коль пишет, что выступил перед собравшейся толпой экспромтом, однако на самом деле его речь была тщательно подготовлена Тельчиком предшествующей ночью. В сгущавшихся сумерках зимнего вечера Коль взобрался на специально сооруженную трибуну возле почерневших камней церкви XVIII в., ставшей «антивоенным мемориалом» и тем самым местом, где в 1989 г. состоялись первые протестные акции. Оглядел десятитысячную толпу. Многие держали плакаты и баннеры с лозунгами вроде «Коль, канцлер немцев» (Kohl, Kanzler der Deutschen), «Мы один народ» (Wir sind ein Volk) и «Единство сейчас!» (Einheit jetzt) 519 . Надо полагать, в этой людской массе была немало агентов Штази и даже советских секретных служб; может быть, среди них был и спецагент КГБ в Дрездене Владимир Путин.
519
Teltschik 329 Tage p. 86; Serge Schmemann ‘Leaders of the 2 Germanys Meet – Symbolic Reconciliation Cheered’ NYT 20.12.1989.
С трудом сдерживая эмоции, канцлер начал свою речь медленно, ощущая груз ожиданий. Он передал теплые слова приветствия жителям Дрездена от их соотечественников из Федеративной Республики. Ему ответили восторженными криками. Он показал жестом, что ему есть что еще сказать. Стало очень тихо. Дальше Коль говорил о мире, о самоопределении и свободных выборах. Он немного рассказал о встрече с Модровым и о будущем экономическом сотрудничестве и развитии конфедеративных структур и затем перешел к кульминации. «Позвольте мне сказать здесь, на этой площади, с таким богатым прошлым, что моей целью остается – если позволит это исторический момент – единство нашего народа». Гром аплодисментов. «И, дорогие друзья, я знаю, что мы можем достичь этой цели и что наступит час, когда мы станем вместе работать на это, если будем поступать рассудительно и открыто, с пониманием возможного».
Едва справляясь с эмоциями, Коль продолжил свою речь, предметно повествуя о длинном и трудном пути к этому общему будущему, повторяя основные темы, которые он затрагивал в Западном Берлине за день до падения Стены. «Мы, немцы, не живем в Европе и мире одни. Стоит бросить взгляд на карту, чтобы понять, что изменения здесь повлияют на наших соседей как на Востоке, так и на Западе… Здание Германии, наш дом надо строить под европейской крышей. И это должно быть целью нашей политики». В заключение он сказал: «Рождество – праздник для семьи и для друзей. Особенно сейчас, в эти дни, мы вновь начинаем смотреть на самих себя как на немецкую семью. Отсюда, из Дрездена, я шлю мои поздравления всем нашим соотечественникам в ГДР и в Федеративной Республике Германия. Да благословит господь наше Германское отечество!»
К окончанию речи Коля народ почувствовал покой, оказавшись под внушением силы момента. Никто даже не пошевелился, чтобы уйти с площади. Затем одна пожилая женщина взошла на подиум, обняла его и сквозь слезы тихо сказала: «Мы все благодарим вас» 520 .
В тот же вечер и на следующее утро Коль говорил со священниками протестантской и католической церкви в ГДР и с лидерами вновь сформировавшихся оппозиционных партий 521 . Все его встречи в Дрездене ясно показали Колю, что элиты ГДР не разделяют надежд более широкой общественности. Народные толпы в Дрездене не желали никакой модернизированной ГДР, существующей в одиночестве, о чем говорила оппозиция, равно как и некоего обновления старого режима во главе с Модровым и другими переименовавшимися коммунистами (партия ПДС), существующего в некоей конфедерации с ФРГ. Двадцати четырех часов, проведенных среди народа Дрездена, хватило, чтобы убедить западногерманского канцлера в том, что его «Программа из 10 пунктов» уже устарела. В начавшейся гонке со временем все эти «новые конфедеративные структуры», которые он так отстаивал, оказывались слишком тяжеловесными и затратными по времени. У канцлера больше не было намерения поддерживать правительство Модрова – представлявшее собой шаткое, переходное образование, лишенное какой-либо демократической легитимности и лишь пытавшееся оттянуть гибель тонущего судна 522 .
520
Rede des Bundeskanzlers auf der Kundgebung vor der Frauenkirche in Dresden am 19.12.1989, опубликовано в: Bulletin no. 150 22.12.1989; Schmemann ‘Leaders of the 2 Germanys Meet’.
521
Запись переговоров Коля с группами оппозиции в ГДР в Дрездене 20.12.1989,
522
Kohl Meine Erinnerungen pp. 156–167.
Внезапно Коль увидел открывшееся «окно возможностей» в самой сердцевине кризиса. Приветствия толп народа Восточной Германии взбодрили его и стали оправданием драматического поступка. Ему предстояло стать машинистом локомотива объединения, и в этом качестве он был готов перевести рычаг ускорения еще на несколько новых зубчиков. К тому же он получил заряд энергии от всеобщего позитивного медийного восприятия своего визита в Дрезден – как дома, так и за рубежом. Общей темой уже на следующий день стало то, что западногерманский канцлер заложил основу для воссоединения и сделал это на земле Восточной Германии 523 .
523
Teltschik 329 Tage p. 92.
Дрезден стал началом подлинного моря изменений в общественном восприятии Коля. Он пошел к людям. Он всегда обращался к восточным немцам со словами «дорогие друзья». Он с очевидным удовольствием купался в обожании масс. Крики «Гельмут, Гельмут!» отражали возникшее у восточных немцев ощущение, что западногерманский лидер стал для них своим человеком. Поскольку все это транслировали по телевидению в обоих Германиях, то очень быстро канцлер со свойственным ему бурным выражением патриотических чувств наполнил немецкие квартиры от Берлина до Кельна и от Ростока до Мюнхена 524 .
524
Schmemann ‘Leaders of the 2 Germanys Meet’. См. также: Rodder Deutschland pp. 144–145. Ганс Модров был сильно огорчен влиянием речи Коля на толпу и на весь визит в целом. См.: Hans Modrow Ich wollte eine neues Deutschland Dietz 1998 pp. 391–392.
Конечно, подобные приветствия сопровождали и выступление Вилли Брандта на митинге СДПГ в Магдебурге в ГДР в тот самый день. С огромным энтузиазмом встречали и Ханса-Дитриха Геншера в его родном городе Галле и в Лейпциге, куда он вернулся 17 декабря 525 . Но Коль в Дрездене намного обошел их всех. Очень редко канцлера – часто становившегося объектом насмешек за неуклюжую провинциальность – встречали так восторженно даже в его собственной Западной Германии. Учитывая, что в ФРГ до выборов оставалось меньше года и что германское единство становилось доминирующим вопросом, Дрезден стал самым лучшим завоеванием общественного внимания, о котором канцлер мог только мечтать.
525
Michael Richter Die Friedliche Revolution: Aufbruch zur Demokratie in Sachsen 1989/90 Vandenhoeck & Ruprecht 2009 p. 1094; Genscher Erinnerungen pp. 697–702; idem, Unterwegs zur Einheit pp. 232–238. Cf. Modrow Ich wollte eine neues Deutschland pp. 393–394.
И какого-то международного соперничества тоже не было. В тот самый день, 19 декабря, когда Коль выступал в Дрездене, Эдуард Шеварднадзе стал первым советским министром иностранных дел, который появился в штаб-квартире НАТО 526 , что стало еще одним символическим сигналом завершения холодной войны. А 20 декабря уже Франсуа Миттеран стал первым лидером из числа западных стран-союзниц, совершивших официальный визит в столицу Восточной Германии, – еще одно событие, соединявшее многих помимо крошащейся Стены 527 . Но все эти события звучали как легкий шум на фоне большого взрыва, устроенного Колем. Более того, эти инициативы представлялись поразительными только в сравнении с прошлым, в то время как канцлер смотрел в будущее, и все это знали 528 .
526
‘»Cold War Is Over» Says Shevardnadze at NATO’ LAT 19.12.1989.
527
Bozo Mitterrand pp. 163–167.
528
Teltschik 329 Tage p. 95.
Это стало совершенно очевидным в одно мгновение 22 декабря – в ту дождливую пятницу в канун рождественских праздников, – когда Коль и Модров официально открыли пункты перехода у Бранденбургских ворот. Глядя на людей, праздновавших единение их собственного города, Коль воскликнул: «Это один из самых счастливых дней в моей жизни!» Для канцлера в конце этого памятного года – прошло менее месяца после его речи о 10 пунктах – Дрезден и Берлин на самом деле означали самые приятные воспоминания 529 .
529
Ibid. p. 96; Kohl Meine Erinnerungen pp. 158–159.