Когда под ногами хрустит империя
Шрифт:
– Зато будет доход с производств полностью.
– Нет, Кенред. В ближайшее время доходов не жди. Идёт война, и твоя армия будет потреблять продукцию сама, то, что произведено, не будет идти на продажу – ни единого вездехода или установки защитного поля. Но сама продукция поступать будет, поскольку все производства уже эвакуированы, и заканчивается их наладка на новых местах. Здесь можешь быть спокоен.
– Ну вот. Это же, по сути, те же деньги.
Ардел, усмехаясь, качнул головой.
– Нет, это не деньги. Это именно продукт.
– Полагаю, что понимаю. Но ты говоришь, что Кира каким-то образом раздобыла и деньги тоже?
– Да, верно. Очень ловко сыграла на том, что ты изолировал столичный мир от периферийных. И ведь даже не спекулирует – она просто выступает монополистом, поэтому может делать любую прибыль за счёт объёмов поставок. А теперь будет направлять эту прибыль в работу под процент – станет сама себе банком, по сути. Понимаешь?
– Не очень.
– Ну, важно то, что суть понимают твои финансисты.
– Вот что остаётся для меня настоящей загадкой – если всё так хорошо, зачем мне публично осуждать мою жену за её действия?
– Потому что она поссорила тебя с одной из самых могущественных сил мира, Кенред. А без поддержки финансовых кругов никто не может управлять ни герцогством, ни даже государством.
– Ардел, финансовые компании – лишь часть государства, но не само государство.
– Однако они имеют настолько всеобъемлющее влияние, что способны определить даже государственный курс.
– Чушь!
– Твоя воля – не верить. Присмотрись к банковской деятельности и её влиянию. Боюсь, открытие тебя неприятно удивит. – Ардел покачал головой. – Я потому и говорю, что тебе стоит помириться с финансовыми кругами – так или иначе. В противном случае герцогство останется и без кредитов, и без возможности вести свободную и выгодную торговлю, когда блокада будет снята, и Ярим перестанет быть монополистом. Ты понимаешь?
– Нет. Не понимаю. Я считаю, что финансовым кругам следует знать своё место и не лезть в такие важные вопросы, как управление государством и определение какого-то там его курса.
– О да, они-то помнят своё место. Очень активно его осваивают, развивают свои возможности… Заметь, ты ведь меня сейчас не слышишь, так же, полагаю, как много лет назад твой дед не слушал своего камерария и, несмотря на уговоры, всё-таки подписал соглашение. А я ведь понимаю, что ты с противодействием банкиров столкнёшься и, боюсь, хорошо поймёшь, в чём их сила, когда будет уже слишком поздно.
– Не надо меня пугать, – сухо ответил Кенред.
– Я и не пугаю. Я говорю как есть.
– Это я буду определять политику империи! – рявкнул канцлер. – Государь и я, а не какие-то торгаши! И не собираюсь в угоду им что-то делать со своей женой, запомни! Кто они такие, чтоб я перед ними так унижался?!
– Такому твоему настрою я рад намного больше, чем наблюдать прежнюю апатию, друг мой. – Ардел примирительно поднял ладонь. – Но
– Да, не аристократка.
– Значит, её не воспитывали в духе общей ответственности. Мне она прямым текстом сказала, что желает власти. Да, сейчас она безусловно играет за тебя, это верно. Но приструни её, если не хочешь, чтоб потом она начала успешно играть против тебя.
У Кенреда брови поползли на лоб.
– Ты всерьёз говоришь о том, что Кира может быстро стать самостоятельным игроком?
– Она стремительно приобретает вес в герцогстве. Это бросается в глаза.
– Как её воспринимает публика?
– На удивление положительно. Энергичная, решительная, при этом скромная герцогиня. Не мотовка, пожалуй, даже наоборот. Люди это отметили. Заботится о населении. Если она ещё примется рожать как положено, то, несмотря на свои нововведения, будет нравиться народу и дальше.
– И ты туда же… – проворчал Кенред.
– Что?
– Ничего… Это всё означает лишь, что Кира исполняет свой долг. Но хорошо, я поговорю с ней. Она многого не понимает в нашей жизни, ей простительно. И хватит об этом. Давай вернёмся к Альдахаре. Что можешь сказать?
Ардел развёл руками.
– Я не могу ничего утверждать, разумеется. Но у меня создалось впечатление, что герцог лишь вскочил в пролетающий планер. Да, на взлёте. Но не он направил его в бездну.
– То есть, инициатором всего случившегося был кто-то другой.
– Да, пожалуй. Альдахара не был готов к гражданской войне. Это всегда заметно.
– Значит, интригу начал… Кто? Экзор? Но тогда он ни за что не упустил бы союз с Асбелианом. В этом случае глава императорской гвардии ему очень нужен. Тогда его поведение выглядит странно. То же самое можно сказать и об Асбелиане. Сомневаюсь, что начинателем был он.
– Это вполне может быть Асбелиан. Просто – предположим – он не желает выставлять своё определяющее участие. Всё-таки за ним семья, вероятно, он боится сейчас бросать на неё такую страшную тень.
– Ты говоришь об интригах на высшем уровне, Ард. И забываешь, что здесь каждый шаг – или победа, или смерть. Какое тут может быть деликатничание? Если бы он начал, то продолжал бы, не задумываясь о семье. Он уже сделал выбор, поздно вспоминать о приличиях. Одна попытка соблюсти видимость приличий будет стоить ему жизни.
– Не всегда бывает так. И ты, и Асбелиан – аристократы высшей ступени. Для вас всегда были свои правила, и у вас есть право на ошибку… Обычно. Я помню, что кроме того ты стоишь за кандидатуру Рока, но для Рока это слишком большой замах, особенно если он действует без помощи семьи. А ты знаешь, что участие его семьи в происходящем весьма сомнительно – то есть, видимо, они его не поддерживают.