Когда под ногами хрустит империя
Шрифт:
– Да… Прошу прощения… Итак, мадам – чего вы добиваетесь? Ответьте же.
– Я? Думаю, и так понятно. Власти, конечно. Чего ещё тут можно добиваться.
– Прекрасно. В своём стремлении к власти вы легко можете уничтожить саму основу вашего влияния – вы об этом подумали? Вы сейчас держитесь только волей его светлости. Ему требуются средства для того, чтоб вести дальнейшую войну. Откуда теперь он их возьмёт и как сможет потом вернуть, не лишившись по вашей милости своих владений? Вы вообще понимаете, что творите?
Кира, уже доведённая до состояния холодной ярости, резко придвинула к себе блокнот.
– О какой именно сумме идёт речь?
– Полагаю, не менее шестидесяти тысяч орхидей. Также понадобится техника и войска, но это герцог будет обсуждать с ответственными лицами…
– Сколько именно техники и какой? – Кира вооружилась стилом. – И когда именно нужны деньги? В течение недели? Месяца?
Ардел медленно свёл брови. Он был насторожен и безжалостен.
– Велика ли разница?
– Огромна. В течение недели я могу, нажав, очистить тридцать восемь тысяч, – она поспешно перелистывала страницы, – но на двадцать две тысячи легко можно будет взять предоплату у Делме Тис и Тежил в счёт их заказов. Если же речь о месяце, эту сумму можно будет получить безо всяких предоплат. – Кира нахмурилась и развернула экран, а на нём – диаграммы и таблицы, которые накануне секретарша рисовала для неё несколько часов под присмотром помощника камерария. – В принципе, можно снизить цены на некоторые позиции на десять-пятнадцать процентов и на эту сумму потребовать гарантийный взнос. Те, кому мы предоставляем уникальные ресурсы, пойдут и на большее… Может быть, согласятся даже на половину, но тогда придётся дать им время…
Пока она говорила, у Ардела стремительно менялось выражение лица. Глаза у него на мгновение стали пустыми, как две безжизненные стекляшки. Мужчина быстро взял себя в руки, выпрямился, наклонил голову и посмотрел на Киру совсем по-другому. С пониманием и ожиданием.
– Я как-то не сразу сообразил… Это товары из Ругадива, Бернубы, Селиаши… Вы уже нашли покупателей?
– В нынешних обстоятельствах достаточно было найти одного – остальные нашли нас сами. У нас есть покупатели на любой объём, всё упирается в то, сколько герцог позволит мне вывезти из этих миров, – жёстко ответила Кира. Она была по-настоящему зла, но уже оттаивала, видя, что одерживает верх над собеседником. – Часть промышленников в безвыходном положении, часть с огромным удовольствием готова покупать у нас, потому что мы продаём почти по тем же ценам, что и раньше, а остальные поставщики задрали цены сразу же, как только разнеслись слухи о гражданской войне, сейчас же – тем более. Наши партнёры предоставят любые возможные кредиты и после первой поставки согласятся платить вперёд. Так что я добуду для герцога деньги. Не запредельные, но те, о которых вы упомянули – смогу, дайте только время…
– Месяц?
– Месяц будет. Возможно, я смогу очистить и больше, но пусть его светлость оценит потребности армии – герцогству тоже нужны средства: и на производства, и на поддержку населения… Ну, и когда ещё, если не в этой уникальной ситуации, возвращать себе всё то, что потеряли предки – скажите?! Другого такого случая может и не представиться! – Она сузила глаза и вызывающе усмехнулась прямо в лицо Арделу. – К тому же, что мешает его светлости после
– Скорее уж наоборот.
– Вот именно… – Она глубоко вздохнула, возвращая себе подобие душевного равновесия. – Полагаю, после войны, обладая властью канцлера, он всё-таки будет слишком важной фигурой, чтоб банкиры отказались иметь с ним дело из-за каких-то заводов. Он же останется канцлером?
– Его величество сегодня ночью скончался, – веско произнёс Ардел. – И, полагаю, да – его светлость останется канцлером.
Кира насторожилась. Понятно было, что её собеседник может рассуждать именно так лишь в одном случае: если точно знает, что Меллгрей жив. Никак иначе.
– Вот оно что. Значит, вы в курсе?
– Да, я – в курсе, – холодновато ответил он и бегло покосился на Эдельма. Значит, он извещён и о том, что она посвящена в тайну. Только она одна.
– Видимо, теперь всё будет ещё сложнее.
– Видимо, мадам.
– Что ж… У вас ещё есть ко мне вопросы?
– Только один, мадам – вы вполне понимаете, чем рискуете?
– Мой телохранитель понимает, а если так, то большего не надо.
Ардел скользнул взглядом по Эдельму, который до сих пор не отошёл от стола. Наоборот – слегка нагнулся и слушал уже не в оба уха, а, похоже, впитывал каждый звук всем телом и следил за каждым движением гостя, совершенно этого не скрывая.
– Я не только о примитивной угрозе жизни… Знаете ли, наши женщины стараются так пустить свой ум в ход, чтоб никто о нём не догадался. А вы действуете прямолинейно, как мужчина. Не боитесь? Вы ведь, понимаете ли, будете сильно выделяться. Сильно всех раздражать.
– А мне есть что терять? Я и так должна всех раздражать просто до зубовного скрежета.
– Но в нынешних обстоятельствах – особенно.
– Что ж поделать. Притворяться, как ваши женщины, я при всём желании не сумею. Они этому учатся с детства. Начну притворяться по-своему – всё равно буду выделяться. Пустая трата сил и времени.
– Конечно, это вам решать. И да – это не моё дело… – Кира покачала головой – она невольно заулыбалась, и в какой-то момент собеседник усмехнулся тоже. – Дорого бы я дал, чтоб узнать, о чём вы сейчас думаете.
– Я пытаюсь понять – вы враг или друг?
– Конечно, враг, – рассмеялся он. – Разве здесь у вас есть друзья?
– Да я вот, собственно, собираюсь ими обзаводиться. Пока не знаю, как, но обдумываю.
– Воистину благая цель. А вот скажите – это была ваша идея? Я говорю о торговле с блокированными мирами.
– Моя или кого-то из приближённых герцога – какая разница, если есть результат?
– Согласен. Да и неважно – это лишь моё любопытство.
– Вам бы лучше не со мной, а с людьми герцога поговорить: с консуларом, с камерарием…
– Я перекинулся с ними парой фраз перед тем, как идти к вам. Но о заключённых торговых договорах они мне не рассказали. Не успели, надо полагать… Что ж, благодарю.
– Могу я пригласить вас на ужин, достопочтенный?
– Благодарю, мадам. Но мне нужно возвращаться в ставку. Поэтому вынужден с сожалением отказаться. Моё почтение. – Он поднялся, церемонно поклонился и лишь после этого покинул кабинет.